Андрей Остальский - КонтрЭволюция

Увидев, как огорчился Софрончук, Наташа тоже нахмурилась.

— Ну что это у вас такое выражение на лице стало… похоронное! — сказала она. — Я пошутила. На самом деле так далеко моя вновь обретенная память не простирается. Это просто прогноз с моей стороны — обычный, не телепатический. Логическое упражнение, результат дедукции и некоторого знания нравов в нашей стране. Вполне могу ошибаться.

— Не ошибаешься, к сожалению, — мрачно сказал Софрончук. — Никакого дара предвидения не надо, чтобы догадаться, что примерно так и будет.

Помолчав, добавил:

— Можно, конечно, еще военное дело в школу пойти преподавать, но занятие это, прямо скажем, не хлебное.

И тут она не выдержала, снова засмеялась, и стало понятно, что хмурилась она не всерьез, а просто, чтобы слегка поддразнить его. И он вдруг, неожиданно для себя самого, засмеялся тоже. Прыснул, как школьник. До него дошла простая мысль: глаза ведь не просто так опять сияют!

Он смотрел на нее, любовался ею — впервые спокойно, всласть. Никуда не торопясь, не дергаясь, никого и ничего не боясь. Даже будущего. Ее глаза сверкали, как невиданные драгоценные камни, как дальние звезды, как… Он не находил больше слов и сравнений. Не с чем было больше в этом мире сравнивать.

Напряжение его совсем уже отпустило. «Волосы покрасить можно, — размышлял про себя он, любуясь Наташей, — то есть запросто… с другой стороны, тогда опять сонмы налетят со всех сторон, только отбивайся. А седина хоть некоторых отпугнет. А по мне, и так прекрасно».

Глаза сияли, и с каждой минутой приближалось что-то невероятное, космическое. Он уже предчувствовал, как будет лететь высоко-высоко в ночном небе — над Уралом и Сибирью, и над всей Россией, и даже всей Евразией, и оттуда, с той высоты, маленькими, смешными, ненастоящими будут выглядеть города и, тем более, люди, — крохотные фигурки игрушечных солдатиков — адмиралов, генералов, начальников управлений и несуществующих спецотделов. И нелепые нагромождения с микроскопическими буковками на них. Все эти ЦК, КПК, КГБ, ЦСУ, ЦРУ, Водонапорканал. С высоты толком не разглядеть. Да и разглядывать не надо.

Все глубже и глубже погружался он в сияние этих глаз, проваливался в бездонные, безбрежные, бархатные глубины. Он знал, что надо перестать сопротивляться и просто падать безоглядно в эту нежную, ласковую бездну. Падать, падать, лететь и лететь, лишившись веса и страха. Лететь и умирать — или жить вечно, что, конечно, примерно одно и то же.

Клер— незашифрованный текст на языке дипломатов и разведчиков. В переносном смысле — «говорю тебе без экивоков и намеков, напрямую».