Давид Фогель - Брачные узы

— Отлично! — сказал Гордвайль. — Как-нибудь поладим.

Он занял у старухи немного денег и спустился на улицу, чтобы купить сигарет и чего-нибудь поесть. После чего сел за работу.

Поработав часа два, он поднялся, очень довольный. До назначенной встречи оставалось еще шесть часов, писать он больше не мог и не знал, чем бы заполнить свободное время. Решил вдруг перелить чернила из одной чернильницы в другую, старую, — совершенно ненужное мероприятие. Перепачкал руки в чернилах и пошел их вымыть. Затем стал нарезать бумагу на короткие листы и сложил их в образцово ровную стопку, стараясь добиться того, чтобы ни один лист не торчал, а край стопки выглядел как обрез переплетенной книги. Все это заняло у него не более десяти минут. Да, вспомнил Гордвайль, надо бы навести порядок в старых рукописях. Сколько раз он уже собирался заняться этим, но все руки не доходили. Он достал из шкафа помятую и запыленную связку, завернутую в коричневую бумагу, и снял перевязывавшую ее тонкую бечевку. Однако не успел он покопаться в бумагах и нескольких минут, как это занятие надоело ему, он снова перевязал рукописи и вернул пакет на место. Взглянул на часы: четверть третьего. Дома ли сейчас доктор Астель? Вообще-то, он не раз заставал его дома в этот час. А если его нет, он просто прогуляется. Гордвайль вышел и направился на Карлсгассе, минутах в пятидесяти пешего хода отсюда. День был прохладный и пасмурный, и Гордвайль пошел пешком. Доктора Астеля он дома не застал. Однако нисколько этому не огорчился. Теперь он вернется домой, попробует еще немного поработать, глядишь, и день пройдет. Он пересек Опернринг и почему-то отклонился влево, к Херренгассе, вместо того чтобы пойти прямо, по Кернтнерштрассе, самым коротким путем. Напротив Хофбурга он наткнулся на Лоти Боденхайм. Она явно обрадовалась встрече и пригласила Гордвайля проводить ее до дома, если у него есть свободное время. Ей нужно кое-что там взять, а потом они смогут немного погулять или зайти в кафе, как ему больше нравится. Еще она захватит зонтик, потому что сегодня обязательно будет дождь. Весенние дни всегда чреваты дождем. А особенно такой день, как сегодня, когда облака прямо нависли над головой. А у нее ведь новая шляпка — он даже не заметил, некрасиво с его стороны! Он, Гордвайль, вообще не смотрит на нее. Наверняка даже не знает, какого цвета у нее глаза, ха-ха-ха! Что, знает? Ну, это случайно, совершенно случайно! А шляпка? Идет ей? Да? Ну, она очень рада! Его мнение для нее очень важно! Он ведь единственный из всех ее знакомых, кто понимает в женской одежде. Голубой ей всегда идет, светло-голубой. Она сегодня с утра встала слегка не в настроении, может быть, просто потому, что день пасмурный. Такие дни всегда портят ей настроение. И вот ей пришло в голову купить новую шляпку. Чтобы немного развлечься. Пойти, примерить, выбрать. Теперь ей уже лучше. Шляпка действительно ему нравится? Прекрасно! Конечно, она немного опустит слева поля, если он говорит. Однако он более обычного рассеян сегодня, что это с ним? Нет-нет, она сразу обратила внимание. Тут не может быть ошибки. Ну, если это тайна, она, конечно, не будет настаивать. Жаль, что он не зашел к ней на чай позавчера! Но уж сегодня-то он не станет ее разочаровывать — она действительно очень рада, что встретила его. Перед тем она заглянула в кафе, думала найти там доктора Астеля. Не видел ли Гордвайль его сегодня? Нет?

Так они пришли к дому Лоти, на Миртенгассе.

— Вы должны подняться ко мне, Гордвайль, — стояла на своем девушка. — Передохнем немного, выпьем чаю и пойдем дальше.

Мгновение Гордвайль колебался. Он вспомнил, что ему еще нужно занять где-то денег на вечер. Наконец он все же согласился подняться к Лоти.

Дома никого не было. Лоти заглянула на кухню.

— Служанка, верно, вышла купить что-нибудь и скоро вернется, — сказала она.

Усадила Гордвайля в гостиной, а сама пошла приготовить чай.

Через минуту она вернулась, уже переодевшись в утреннее, голубое в цветочек, широкое платье-кимоно, и села на диван рядом с Гордвайлем.

Он проговорил словно про себя:

— Все-таки это действительно странно…

— Что странно? — удивилась Лоти.

— Я имею в виду эту случайную встречу. Я стоял на Кернтнерштрассе и собирался идти домой работать. И совершенно неумышленно свернул в эту сторону. Собственно, в противоположную сторону…

— Может, это вовсе не противоположная сторона… — сказала Лоти, многозначительно улыбаясь.

Гордвайль взял сигарету из открытой сигаретницы на курительном столике, Лоти поднесла ему спичку. Затем вышла и принесла на серебряном подносе чай, масло, фарфоровый молочник, полный молока, и булочки.