Татьяна де Ронэ - Русские чернила

Первые рассветные лучи осветили такое ирреальное зрелище, что Николя не мог отвести глаз.

Огромная масса белого морского гиганта, осевшего возле рифа, наполовину ушла под воду, и чудовище выставило на всеобщее обозрение свое раненое, беззащитное брюхо.

САГАМОР.

Огромные черные буквы. САГА, история. АМОР, amore, по-итальянски – любовь. МОР, mort, по-французски – смерть. История любви и смерти. Эти слова завораживали Николя.

Он стоял на бетонной полосе пляжа. Лицо его было все в ссадинах, руки и ноги ломило, на подбородке зиял широкий порез. Белая рубашка и джинсы изорвались в клочья, ступни и ладони кровоточили.

Вокруг суетились медицинские бригады, отпаивая спасенных горячим питьем. Сколько людей удалось спасти? Их были сотни и сотни, они бродили по территории отеля, закутанные в одеяла, сидели в ресторане, на пирсе, на лужайке, растерянные, с пустыми, отсутствующими глазами, без конца оглядываясь на опрокинувшийся корабль.

В небе непрерывно сновали вертолеты. Катера, гудя моторами, то причаливали, то отчаливали. На каждом углу были расставлены полицейские посты. Николя узнавал клиентов отеля. Некоторые старались помочь чем могли, некоторые торопились уехать, злясь на машины «скорой помощи», перегородившие проезд. Были и такие, кто, едва проснувшись, еще в халатах, спокойно наблюдал за происходящим. Многие щелкали фотоаппаратами. Персонал пытался делать свое дело, обслуживать клиентов, а заодно и оказывать помощь пострадавшим. Доктора Геза нигде не было видно. Жители окрестных деревень приносили еду, питье и сухую одежду. Прибыла пресса, то здесь, то там виднелись машины со спутниковыми антеннами и бродили репортеры с камерами в руках.

– Вы, случайно, не Николя Кольт? – возбужденно затараторила какая-то журналистка с беджиком аккредитации на шее, сунув ему в самый нос микрофон.

– Кто? – переспросил он.

– Писатель.

Он помотал головой:

– Нет.

Она разочарованно отошла.

Он чуть было не крикнул ей вдогонку, что Николя Кольт здесь, но у него нет ни малейшего желания говорить. А что он может сказать? Что существуют прошлое и будущее? Что сегодня ночью страница перевернулась? Что Николя Кольт никогда не чувствовал себя таким чужим, далеким, отрезанным от самого себя? Что его прошлая жизнь теперь до странности походит на отвратительный обломок «Сагамора»?

– Вы в порядке? – обеспокоенно спросил один из медиков.

Лицо у него осунулось, он, видимо, работал всю ночь.

– Да, спасибо.

– Ну-ка, дайте-ка я взгляну, что с вашим подбородком.

– Да ладно, пустяки.

Врач, не обращая на него внимания, заклеил рану бактерицидным пластырем.

– Похоже, вы одним из последних покинули корабль? – спросил он Николя.

Тот кивнул.

– Не то что капитан. Он, говорят, смылся первым. – Голос медика стал жестким. – Он на долгие годы останется позором нашей страны. Двадцать человек погибло, еще пятьдесят числятся пропавшими без вести. Капитан, видите ли, хотел пофорсить и подошел слишком близко к «Галло Неро».

К ним подскочила еще одна журналистка:

– Николя Кольт! Вы были на борту? Расскажите нам, что произошло?

Рассказать ей, как он карабкался на корабль, а потом безуспешно пытался спасти неизвестную старуху? Что лицо этой старухи будет преследовать его до самой смерти?

– Нет, я не Николя Кольт, – сказал он, жестом остановив журналистку.

– А вы и вправду на него очень похожи, на этого писателя, – заметил доктор. – Моя жена и дочки без ума от его книги, да и от фильма тоже.

Николя не ответил. У него болел подбородок.

Наверху, на террасе, группа журналистов устанавливала прожекторы и камеры. Он увидел Лили, так и не снявшую испачканное и помятое шелковое платье. Она что-то говорила в микрофон, изображая жестами, как тянет наверх веревку. Журналисты слушали затаив дыхание. Николя представил себе заголовки в газетах: «ГЕРОИНЯ „САГАМОРА“: мужественная наследница спасает троих человек в день свадьбы своей сестры».

Глаза Николя все время возвращались к кораблю. Да и как было на него не смотреть? Повсюду возле шлюпок с заглушенными моторами виднелись ныряльщики. У них была жуткая задача – вытаскивать из-под воды тела. Вместе с телами поднимали все, что люди успели схватить в последнюю минуту. Николя на глаз прикинул список этого страшного имущества. Багаж, одежда, деньги, компьютеры, камеры, книги, сувениры… Конечно, все в состоянии полной негодности. Поверху плавала и разлагалась смытая водой еда из корабельного ресторана, литры вылившегося горючего медленно расползались по акватории.