Татьяна де Ронэ - Русские чернила

– То есть вы полагаете, что выстрелы были сигналом бедствия?

– Да. Просто их никто не понял. Все были заняты свадьбой и вовремя не отреагировали.

– Как по-вашему, сколько людей на борту? – спросил Николя.

– Около четырех тысяч, – отозвался Джанкарло.

– Почему же они не эвакуируют пассажиров? Чего они ждут?

В это время на террасе внезапно появились вооруженные люди в сине-красной форме.

– О! Полиция! – обрадовалась Лили. – Mamma mia! Мои молитвы услышаны! Ну, теперь праздник Корделии испорчен окончательно!

Донна Саммер и «Love to Love You Baby» воспламенили население отеля «Галло Неро». Корделия и Джорджо, которых вовсе не смущало присутствие родителей, с неподражаемой разнузданностью демонстрировали столпившимся вокруг гостям пластическую имитацию соития. Причем у них получалось гораздо более выразительно, чем в реальности. Гости подбадривали их аплодисментами, свистом и улюлюканьем.

Когда полиция приказала выключить музыку и без всякого предупреждения прервала это шоу, Николя испытал злорадное удовлетворение. Донна Саммер поперхнулась и затихла. Танцоры в роскошных туалетах застыли на месте. Лицо доктора Геза потемнело, как грозовая туча. На этот раз Николя даже не просил Лили переводить.

– Какого дьявола суются сюда карабинеры, что они вообще себе позволяют?! – бушевал Геза, размахивая руками перед носом полицейских. – Это частный праздник на частной территории, это эксклюзивная свадьба, с высокопоставленными гостями, и как они смеют врываться сюда подобным образом?

Не говоря ни слова, полицейские указали на накренившийся корабль, темневший вдали. Его лучше было видно с другой стороны террасы. И все повалили туда, где стояли Николя, Лили и Джанкарло. Засветились десятки телефонов: все стремились запечатлеть тонущий «Сагамор».

Геза и человек в черном костюме, которого Николя видел в первый день приезда, о чем-то спорили с полицейскими. Геза все время повторял «нет, нет, нет!» и энергично тряс головой. Николя спросил у Лили, о чем они спорят.

– Полиция хочет, чтобы отель открыли для пассажиров, которых будут эвакуировать. А Геза говорит, что они преувеличивают, что до берега всего пятьсот метров, море теплое, можно и доплыть.

– Вот мерзавец!

– А я что тебе говорила? – ответила гордая собой Лили.

«Сагамор» тем временем совсем завалился на правый бок, и правый борт почти ушел под воду. Теперь с берега можно было разглядеть внутренность его громадной единственной трубы. Сирены умолкли, и наступила тревожная тишина. Николя пытался понять, сколько людей еще остается на теплоходе, успели ли они перейти на левый борт и куда их вообще дели?

Спор не утихал. Лили на ухо все переводила Николя. Неужели полиция не понимает, какие важные персоны приглашены на сегодняшний вечер? Геза кипятился, метал громы и молнии и топал ногой. Он был бы очень признателен, если бы к престижу его роскошного заведения проявили больше уважения. Полицейские сами видят: здесь присутствуют члены богатейшей в мире семьи, всемирно известный писатель, знаменитый актер, политик с блестящей репутацией, влиятельные бизнесмены. Его отель – прибежище для мирного отдыха людей богатых и влиятельных, и он обязан оберегать их покой. Это эксклюзивное заведение не может принимать никому не известных людей. К тому же садящиеся вертолеты попортят цветочные клумбы и лужайки. Они что, все с ума посходили? «Сагамор» не затонул и не собирается: он опирается на прибрежный риф. Люди находятся близко от берега и могут быть эвакуированы в другие места. И точка.

Официанты снова принялись разносить шампанское, гости указывали на корабль и обменивались возбужденными репликами. Корделия и ее новоиспеченный супруг позировали на фоне кораблекрушения.

– Мама боится, что, если отель откроют для пассажиров, у нее украдут драгоценности, а папа – что папарацци воспользуются случаем и проникнут на праздник, – пояснила Лили. – Ага! А теперь полиция сказала баста ! Им надоели все эти разговоры, и «Галло Неро» будет предоставлен пассажирам с «Сагамора». Поглядите-ка на моих родителей! И на Корделию!

Она торжествовала.

Ну просто актеры на сцене! С них можно написать современную пьесу в духе Оскара Уайльда. Геза охраняет свои клумбы от нашествия вертолетов, мамаша новобрачной как наседка квохчет над своими бриллиантами, а там, внизу, тонут люди, может быть, кто-то уже погиб. Николя мог бы просто наблюдать за происходящим, выбрав спокойную и безопасную позицию. Мог бы все отложить в памяти, а потом воспользоваться отложенным в будущей книге. А он воспользуется, он это знал точно. Вот только сторонним наблюдателем не останется.