– Да? – сказал голос.
Знаете, в Гагарине самое важное это голос. Он бы стал рок-певцом на Западе. Женщины кончали, слышал его голос. Мужчины плакали. Но когда я позвонил ему, это был голос надежды, который, казалось, утратил надежду. Еще бы. Я позвонил в 2009 году. Он написал записку в 1964. Шар голубой крутился и вертелся почти полвека.
– Крутится, вертится, шар голубой, – сказал я неуверенно, глядя в записку.
Голос помолчал. Улыбнулся. А потом сказал:
– Поехали.
ххх
Иногда я спрашивал его, один ли я такой у него. Он говорил, что да. Хотя, конечно, были и другие, с кем он разговаривал.
– Есть еще один чувачок в Москве… – говорил он.
– … работает литературным критиком в журнале для хипстеров и пидарасов, – говорил он.
– Я ему целую книгу про себя надиктовал, – говорил он.
– Зовут Лев, а фамилия кажется, Дани… Дану. ю.. Данулкин… Данилкин – говорил он.
– Хер их поймешь, москвичей, с их странными фамилиями, – говорит он.
– Сам-то я не москвич, – говорит он.
Хипстеры и пидарасы… Как видите, я подтянул лексикон Юрия Алексеевича до современного уровня. А он взамен диктовал мне то, что должно было взорвать мир. Откровения первого космонавта. Правда об истории человечества. Истина об Иисусе и Пилате, Семилетней войне и Ленинградской блокаде. Я слушал его, и все вставало с головы на ноги. Я был словно человек, приседавший со 100—килограммовой штангой всю жизнь, а потом выполнивший несколько приседаний налегке. Я словно почувствовал лунную невесомость. И даже как-то – он надиктовал мне Откровения о покорении Америки (я знал, что там не обошлось без лазерных ударов) , – от полноты бытия запел.
– Бей меня и кусай, – пел я.
– Лезвием острым режь, – пел я.
– Только не уходи, – пел я.
– На-все-гда, – пел я.
– Что это ты поешь, Володя? – спросил он.
Я рассказал ему о своей любимой певице Маре. Он попросил меня к следующей встрече подготовить ее альбом. Мне приятно осознавать, что и я внес маленький вклад во всестороннее развитие этого уникального человека.
– «Не взаимная любовь», «Дельфины» и «Самолеты» мне понравились, – сказал он.
– А вот «Чё на чём» и «Холодным мужчинам» голимая попса, – сказал он.
И я по сей день с ним совершенно согласен.
ххх
Конечно, идея издать его Откровения была совершенно провальной.
И я честно предупреждал его об этом.
– Поймите, Юрий Алексеевич, – говорил я.
– Книжный рынок идет к упадку, – говорил я.
– Критик Нестеров, ушедший в издательство, так и говорит, что издательства нынче разоряются, – говорил я.
– И нет никакого смысла идти в издательства, – говорил я.
– Ну, разве что для того, чтобы рассказывать, как нынче плохо в издательствах, – говорил я.
– Бездушные издательские монстры… – говорил я.
Меня не издавали уже 15 лет, но из трусости я даже не называл имена этих монстров.
– Ну, Володя, придумай же что-нибудь! – начинал нервничать он.
Само собой, я попробовал. Максимум, который я выжал из литературных агентов, – которые сотрудничали со мной в ту пору, когда я еще что-то писал, – оказалось обещание рассмотреть возможность перспективы издания в серии «Фантастика стран СНГ и Восточной Европы». В мягкой обложке. В сборнике повестей. В 2022 году.
– Пойми, Володя, – мягко сказал мне агент.
– Гагарин, космос… это уже не тренд, – сказал мне он.
– Тренд это исторический детектив, вапмпиры, опять же, – говорил он.
– А как же та херня, что выходит сейчас про Гагарина в ЖЗЛ?! – говорил я.
– Это ведь тоже Он надиктовал, так почему же то, что Гагарин надиктовал о себе какой-то еру… – говорил я.
После чего понимал, что говорю в пикающую трубку.
– Юрий Алексеевич, может, за свой счет? – робко предлагал я.
– Володя, это унизительно, – говорил он.
И я его прекрасно понимал.
– Представь себе Иисуса, который оплатил издание Завета, – сказал он.
– Не могу, – сказал я.
– Вот и я, – сказал он.
– И потом, Володя, – сказал он.
– Писатель, который издает себя за свой счет, просто «хромая утка», – сказал он.
– А что это вы на меня так смотрите, – сказал я.
– А с чего ты решил, что я на тебя смотрю? – говорил он.
Я просил его немного подождать и что я что-нибудь придумаю. Со стороны я, наверняка, напоминал школьника, который ждет экзамена, к которому не подготовился, и утешает себя отговорками. Ну, или на школьника, чья девчонка залетела, у которого нет денег на аборт, и который все ждет и ждет, ждет и ждет… Чего?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу