Владимир Лорченков - Копи Царя Соломона. Сценарий романа

«LARGU»

Несколько минут глядят друг на друга.

– Может… – говорит Натан.

Иеремия вместо ответа молча качает головой.

Глядят друг другу в глаза – в руках Натана по-прежнему пулемет, – и внезапно Иеремия прикрывает лицо руками, он выглядит как ребенок, которого вот-вот накажут. Показан общий план (до сих пор мы видели только лица) – это Натан поднял пулемет и направил его на напарника.

– Мудила, – свистящим шепотом (общий план стены за Натаном, там показан змей-искуситель) говорит Натан.

– На конце «U», а не «А», – говорит он.

– Мудила гребанный, ты перепутал сёла, – говорит он.

– Я… – жалко говорит Иеремия.

Несколько секунд Натан близок к тому, чтобы оставить в церкви и напарника. Потом мы – его глазами – улавливаем укоризненный взгляд из-за спины Иеремии (тот все еще прикрывает лицо руками в ожидании неминуемого). Это глаза Богородицы. Она глядит печально, тихо, и нежно, как глядит всегда вот уже 2000 с лишним лет после того, как узнала Новость. Придурок, чт о всё это в сравнении с тем, что пережила я, как бы говорит она Натану.

И Натан очень медленно опускает пулемет.

В это время – крупным планом двери церкви – раздается грохот и засов в замками буквально гнется.

Натан, резво отвернувшись, бросается к алтарю, и на ходу говорит Иеремие:

– Ну, хоть дверь ты на этот раз закрыл, – говорит он.

Крупно – огни свечей.

***

Отъезд камеры.

Мы видим, что это огонек сигареты, которую докуривает Лоринков.

–… зывал его папа, «мистер Черняшка», – говорит она.

–… ех пор и одна, – заканчивает свою историю Наталья.

– Ну, а ты? – говорит она.

– А что я, – спрашивает Лоринков.

Это обычная фраза-маячок, которая употребляется в душевных разговорах, чтобы оттянуть неизбежное – ответы на интимные вопросы – перед тем как случается еще одно неизбежное (имеется в виду секс – прим. В. Л.). Оба это прекрасно понимают, поэтому то Наталья, то Лоринков украдкой облизывают губы, как все, кто давно не целовался, и собирается вот-вот это сделать.

– Ты, ты, – говорит Наталья.

– Почему ты один? – говорит она.

Приподымается на локоть. Подумав, спутник честно отвечает:

– Я не знаю, – дает он единственно честный ответ на такого рода вопросы.

– Может, у нас не так много мулаток, как у вас, – пытается он отшутиться.

– Я не знаю, – говорит он еще раз с глубоким вздохом, потому что у Натальи лицо человека, которому ПРАВДА интересно.

– Так бывает… – говорит он, Наталья молча смотрит.

– Так… ну когда долго не можешь выбрать… – говорит он.

– Была одна девушка, – говорит он.

– Ну, и, конечно, жена… – говорит он.

– Ну… – говорит он.

– Ну и это… – говорит он.

– Думаю… – говорит он, и для нас становится открытием его косноязычие.

– А сейчас вряд ли одна из них меня помнит, – говорит он эту фразу так, как будто до этого сказал что-то осмысленное и понятное.

– Так что я один, – говорит он.

Откидывается на спину (приподнялся, чтобы ответить, глядя в глаза) и глядит в небо. Вид сверху. Мы видим, что Наталья положила голову ему на грудь. Оба выглядят спокойными, но – судя по тому, как не подымается грудь ровно у обоих, – они волнуются и у них прерывистое дыхание. Снова звездное небо. Потом – затемнение неба, которое идет с одного края (как при затмении), – полная темнота, план сверху снова – это девушка наклонила лицо над спутником, они целуются. Как джентльмену и положено, Лоринков переворачивает Наталью на спину (я всерьез рассматриваю возможность своего участия в съемках – В. Л., гладит девушку по руке.

Двигаются неловко, видно, что оба давненько этого не делали.

Общий план поля…

Общий план сельского пейзажа, нарисованного на стене церкви. Мы не сразу понимаем, что это не картинка сельской Молдавии, а роспись в церкви. Бредут три человека в странных хламидах, на другом конце стены домик, там лошади, коровы, и женщина с младенцем. Над этим – большая, яркая, желтая, почему-то шестиконечная, звезда. Сельский художник нарисовал Вифлеем, каким его представлял. Внезапно звезда и пейзаж покрываются какими-то черными точками. Все больше и больше, беззвучно. Потом появляется звук, мы понимаем, что это пули. Общий план стены.

Под звездой стреляют в сторону двери Натан и Иеремия.

– Иеремия, это вообще не Ларга! – кричит вдруг Натан.

– Она пустила нас не по тому следу! – кричит он.

– Кто, девчонка, которая в жизни ни хера, кроме черного хера и студии актерского мастерства не видела?! – орет Иеремия.