Доминик Дьен - Голубой дом

И она вышла из ванной, так ничего и не решив. Взяла сигарету и снова позвонила Морису.

— Не беспокойся, Майонетт. Закажи мне номер в гостинице, где-нибудь недалеко от тебя.

— Но ты ведь не можешь проделать такой долгий путь, чтобы заночевать в гостинице!

— Я хочу увидеть тебя, вот и все. Об остальном не тревожься. До скорого!

Войдя в гостиную, Майя увидела Мари. Дочь подошла к музыкальному центру, бесцеремонно вынула Майин компакт-диск и поставила вместо него другой, из тех, что привезла из Нью-Йорка. У Майи впервые появилось ощущение, что она и ее дочери живут параллельной жизнью. «Все от меня уходят», — подумала она.

БОЛЬНО. Кажется, грудная клетка сейчас взорвется. Я знаю, что скоро умру. Только что слышал сирену неотложки… Барабанные перепонки чуть не лопнули… Я не хочу загнуться вот так, в больнице… Оставили бы меня, к черту, в покое! Все плывет… Но я знаю, что их полно вокруг меня. Не вижу их лиц, но чувствую их прикосновения. Руки у них ледяные. Я весь замерз. Наверное, я уже в холодильнике, в морге. Нет, тут вы дали маху! Я не мертвый! Я вас слышу! Они слишком громко говорят… я ничего не понимаю. Они говорят не на французском… Черт, мне больно, мне холодно! Мне страшно! Я не хочу умирать! Только не в землю! Там черви. Будут меня жрать. Вот уже… Мама, помоги мне! Я боюсь! Да, вот так уже лучше, я чувствую тепло… Ты погасила свет, и теперь не так больно глазам… я люблю твои руки… Как же мне хорошо, мне никогда в жизни не было так хорошо… Я чувствую, как тепло разливается по телу, до самых кончиков пальцев на ногах… Холод только в волосах, ты меня дергаешь за них… коляска чуть покачивается, я сейчас усну, не думай, что я умер… Я только немного посплю, а потом ты меня разбудишь… Уже не больно…

Сидя в своем кабинете, маленькой комнатке, самой дальней в квартире, Майя назначила по телефону несколько встреч. Потом заказала фотостудию на рю Арме д'Ориен с 20 по 25 сентября. Она надеялась, что к тому времени восстановит душевное равновесие, необходимое для работы над весенне-летним модным каталогом «Кабанон». Эта торговая фирма, рассылающая заказанные по каталогу товары, была ее самым крупным клиентом. Порой, разговаривая по телефону или просматривая наименования товаров, она представляла себе Архангела, лежащего на операционном столе. Она видела собравшихся вокруг него мужчин и женщин в хирургических масках, различала блестящие инструменты, следила за движениями рук в тонких резиновых перчатках, накладывающих стерильную повязку. Иногда ей даже казалось, что она слышит голоса, эхом отдающиеся под высоким потолком операционной. Порой она видела пятна крови на обнаженной плоти. Внезапно она поняла: никто, кроме нее, не знает, что Архангел в больнице. Но ведь у него наверняка есть друзья, знакомые, коллеги, которых тревожило его отсутствие. Может быть, у него назначены какие-то важные встречи? «Свидание со смертью, — саркастически подумала она. — Оно вписано невидимыми чернилами в рабочий ежедневник каждого из нас, а мы не знаем ни дня, ни часа…» Может быть, позвонить в агентство «Мечта»? Как, бишь, зовут помощника Суриаля? Кажется, Филипп Бард… да, точно. А если он спросит, кто она? Она ведь не сможет сказать: «Я его дочь». У Суриаля могут быть и другие дети… Будет ужасно, если в его окружении узнают о том, что он сам, скорее всего, захотел бы скрыть! Слишком много сложностей… Пока лучше никому ни о чем не говорить.

Майя набрала номер, который оставил ей доктор Бенамер.

— Кардиохирургия, добрый день.

— Здравствуйте. Могу я поговорить с доктором Бернштейном? — Руки Майи повлажнели от пота.

— Да, а кто вы?

— Дочь месье Суриаля.

Майя нервно облизнула губы. С сегодняшнего дня она всем представлялась дочерью Архангела, и у нее было чувство, что она одновременно и режиссер и жертва какого-то чудовищного фарса.

Голос врача звучал дружелюбно, и это ее обнадежило.

— Операция прошла хорошо. Сейчас вашего отца отвезли в реанимацию. Пока еще рано делать прогнозы. Но предварительные признаки благоприятны: в целом его состояние удовлетворительное. Его вовремя госпитализировали, поэтому другие органы не успели пострадать… Это хорошие показатели. Но более определенный ответ я смогу дать вам только через сутки-двое… Нужно подождать, пока ваш отец отойдет от наркоза.

— А сколько времени это занимает?

— У всех по-разному.

— Я могу его увидеть сегодня?

— К сожалению, это запрещено. Может быть, завтра. Но предварительно позвоните.