Чак Паланик - Призраки

А на следующем входе, говорил этот кассир, он услышал звук. Тот самый громыхающий звук, который описывала Тереза Уилер. Где-то в темноте залаяла собака. Тот же самый «проходящий» звук, о котором кассир потом рассказал полиции. Звук гигантских шагов. И эта невидимая гигантская нога просвистела мимо, на расстоянии вдоха-выдоха.

1 июля люди жаловались на нехватку воды. Они ворчали, что город вновь срезал бюджет и что полиция вообще ничего не делает. Наблюдался рост уличной преступности: автомобильные крадск, граффити, вооруженные ограбления.

2 июля никто ни на что не жаловался.

2 июля заход солнца был в 8:34, гражданские сумерки закончились в 9:03.

2 июля одна женщина, выгуливавшая собаку, обнаружила тело Лоренцо Карди; одна половина его лица была просто-напросто вмята в череп. Он был мертв, говорит Сестра Виджиланте.

— Субарахноидальное кровоизлияние, — говорит она.

За миг до удара этот человек, наверное, что-то почувствовал, может быть, дуновение воздуха, что-то такое, потому что он поднял рук, прикрывая лицо. Когда обнаружили тело, обе руки были буквально вколочены в то, что осталось от его лица, глубоко-глубоко, так что ногти вошли в его собственный смятый мозг.

На улице, в промежутке между двумя фонарями, там, в темноте, слышится звук. Этот топот. Тяжелый и громкий. Второе громыхание может быть уже ближе, совсем-совсем рядом, или, еще того хуже, ты будешь следующей жертвой. Люди слышали, как оно приближается, раз, второй, все ближе и ближе, и они замирали на месте. Или они заставляли себя сделать эти три или четыре шага — левой ногой, правой, левой — до ближайшего входа в какое-нибудь помещение. Они приседали, прячась за припаркованные машины. Еще ближе, следующее ба-бах, звук удара и вой автосигнализации. Вдоль по улице, все ближе и ближе, все громче и громче. Набирая скорость.

Оно бьет из темноты, говорит Сестра Виджиланте — ба-бах — удар черной молнии.

13 июля заход солнца был в 8:33, гражданские сумерки закончились в 9:03, женщина по имени Анджела Дэвис только что вышла с работы — она работала в прачечной на Центральной улице, — и что-то невидимое ударило ее в спину и сломало позвоночник. Удар был таким сильным, что, падая, женщина потеряла обе туфли.

17 июля, когда гражданские сумерки закончились в 9:01, мужчина по имени Гленн Джейкобе вышел из автобуса и пошел по Портер-стрит в направлении 25-й авеню. Что-то невидимое ударило ему в грудь и сломало все ребра. Раздавило их, как плетеную корзину.

25 июля гражданские сумерки закончились в 8:55. В последний раз Мэри Лей Станек видели на Юнион-стрит. Она вышла на вечернюю пробежку. Станек остановилась, чтобы завязать шнурок на кроссовке и проверить пульс по часам. Она сняла бейсболку. Снова надела, уже козырьком назад, и убрала под нее свои длинные каштановые волосы.

Она свернула на запад, на Пасифик-стрит, а потом ее нашли уже мертвой. Ее лицо буквально сорвало с черепа.

— Авульсия, — говорит Сестра Виджиланте.

То, что убило Станек, с него были стерты все отпечатки пальцев. Оно было облеплено волосами и все в крови. Орудие убийства нашли под машиной, припаркованной на Второй авеню.

Согласно полицейскому протоколу, это был шар для боулинга.

Эти грязно-черные шары для боулинга, они продаются в любом магазинчике уцененных товаров по полбакса за штуку. Целые ящики этих шаров: трогай руками, ройся, выбирай. Если брать по одному шару за раз, скажем, раз в год, но по всем магазинчикам города, можно собрать их несколько сотен. Шар можно вынести даже из боулинга, причем без труда. Спрятав эту восьмифунтовую дуру под курткой. Двенадцатифунтовый шар можно засунуть в детскую коляску — едва скрытое оружие.

Полиция провела пресс-конференцию. Они вышли на автостоянку, и кто-то с силой швырнул об асфальт шар для боулинга. Шар подпрыгнул. Издав звук сваебойной машины, работающей вдалеке. Шар подпрыгнул высоко, выше человеческого роста. На асфальте следа не осталось, и если бы улица шла под уклон, сказали полицейские, шар бы продолжал прыгать, все быстрее и выше, вниз по улице, большими «шагами». Они сбросили шар из окна третьего этажа главного полицейского управления — он ударился об асфальт и подпрыгнул еще выше. Телевизионщики сняли это на камеру. В тот же вечер эпизод показали по всем каналам.

Городской совет выступил за принятие закона о раскраске шаров для боулинга. Пусть они будут ярко-розовыми. Или кислотно-желтыми, оранжевыми или зелеными — чтобы поздно ночью, в темном переулке, человек мог увидеть, как эта штука летит на него. Чтобы он успел пригнуться до того, как — ба-бах — ему расплющит лицо.