И все-таки, говорит Ширли, им обеспечивают все удобства. Зимой работает отопление. Летом — кондиционер. Их хорошо кормят, готовят специально для них. Рыба и овощи. Мороженое. «Клубные» сандвичи. Все, что позволяет бюджет.
В августе, в самую жаркую пору, говорит Ширли, она уже страшно довольна, что работает здесь — из-за одного только кондиционера.
Ширли называет всех обитателей Приюта «дойными коровами крови». В комнате каждого пациента из стены под зеркалом торчат две длинные резиновые руки — две перчатки из плотной пуленепробиваемой резины. Раз в два-три дня за зеркалом зажигается свет, и становится видно, что там сидит лаборант, он или она сует руки в перчатки в стене и берет у тебя кровь для анализа; пробирка с кровью помещается в маленький переходный шлюз, и ее забирают туда, на ту сторону.
Когда зажигается свет, когда зеркало у тебя на стене превращается в смотровое окно, становится видно камеру, которая всегда на «посту». Всегда наблюдает. Записывает каждое твое движение.
Помимо прочего, в должностные обязанности Ширли входит выводить дойных коров на прогулку.
Раз в два-три дня коровам разрешают надеть герметичные комбинезоны. Внутри этого комбинезона-скафандра пахнет припудренным латексом. Срываешь цветок или ложишься на травку — и чувствуешь только латекс. Под закрытым наглухо капюшоном слышен лишь звук твоего собственного дыхания. Обитатели приюта кидают друг другу тарелку фрисби и всегда знают, сколько у них остается минут, пока Ширли не загонит их всех обратно. Они ни на миг не забывают о снайперах с винтовками, которые следят за ними на случай, если кто-нибудь из обитателей Приюта бросится в воду и попытается совершить побег. В этом костюме-скафандре с автономной системой подачи кислорода можно спокойно пройти по дну Пьюджет-Саунд до самого Сиэтла. Наблюдая за тем, как у тебя над головой проплывают темно-синие силуэты больших кораблей.
Если вам интересно, как я оттуда сбежала…
— После той долгой подводной прогулки, — говорит Мисс Апчхи, — у меня что-то случилось с носовыми пазухами. — И она вытирает нос рукавом.
Там, на больничной лужайке на Колумбия-Айленд, они кидают друг другу тарелку фрисби. В своих мешковатых синих комбинезонах они похожи на компанию плюшевых зверей. Все ярко-синие, с головы до ног. Все обливаются потом под несколькими слоями латекса и прорезиненного нейлона. Бегают, ловят тарелку под прицелом снайперских винтовок. Звучит не особенно весело, но все равно хочется плакать, когда время прогулки кончается, и надо опять возвращаться к себе, в эту комнату, где тебе предстоит провести целую жизнь в одиночестве.
Среди обитателей Приюта есть молодая девчонка с зелеными глазами. И парень — с карими. Когда на всех надеты синие скафандры, видны только глаза. Этот парень с карими глазами, говорит Ширли, и есть тот самый новенький с вирусом Кигана первого типа.
Тот самый новенький с большим членом. Ширли видела. Через одностороннее зеркало.
Ширли говорит, что в следующий раз, когда я буду общаться с доктором Шумахером, мне стоит спросить у него насчет учреждения программы «разведения и размножения». Может, у нас с этим парнем родятся дети с иммунитетом к вирусу Кигана первого типа. Хотя существует опасность, что у нас с ним разные подвиды вируса, и мы просто убьем друг друга.
Или у нас родится здоровый ребенок… и мы убьем его своей заразой.
— Погоди, — говорит Ширли. — Не торопись. Не думай о детях. Не думай о смерти. — Она говорит, что сейчас самое главное — это моя дефлорация.
Мы, вдвоем с этим парнем, запертые в одной комнате. Оба — девственники. Видеокамера за зеркалом — наблюдает. Врачи надеются, что мы выродим панацею, которую правительство сможет запатентовать. Эти хитрые дяди из компании, производящей лекарственные препараты. И все же, если появится лекарство, это будет хорошо.
И секс. Секс — это тоже хорошо.
Ширли говорит, что неплохо было бы устроить танцы для обитателей Приюта, но вы только представьте себе эти синие мешковатые комбинезоны, которые жмутся друг к другу и покачиваются под музыку… не самое приятное зрелище.
Когда мы общаемся с доктором Шумахером, я говорю мало. Как это видится мне, у меня не так много воспоминаний, чтобы растрачивать их впустую. Мои самые лучшие воспоминания: как я спасаю планету от злобных пришельцев или убегаю на моторном катере от сексапильных русских шпионов. Но это не настоящие воспоминания. Это из фильмов. Я забываю о том, что девчонка, которая все это переживала, — актриса.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу