Ричард Бах - Иллюзии II. Приключения одного ученика, который учеником быть не хотел

Сколько раз мы с моим шелти бегали по полям и лугам возле нашего дома — Лаки любил притаиться в высокой траве, чтобы через несколько секунд пружиной взлететь высоко над зеленью и большими скачками помчаться ко мне. Как прекрасен он сейчас, в ночи… эти темные глаза устремлены на меня. И мысли вместо слов:

— Привет, Ричард. Побегаем?

— У меня тут маленькая проблемка…

Он обдумал мой ответ.

— Пока я жил на Земле, у меня тоже была проблема, — наконец произнес пес. — А сейчас нет. Кстати, вот здесь ты вполне можешь побегать.

И тут я проснулся в месте, напоминающем мой дом — но не совсем. Здесь все очень ухоженно — совсем не так, как в тех диких местах, где я живу. И здесь я действительно могу бегать — как и обещал Лаки.

Сам он трусит рядом со мной, как в прежние времена.

Я перешел на шаг, чтобы и ему не приходилось спешить. Солнце разрисовало тропинку узором — летняя игра света и тени в лесу. Тихий полдень.

— Что с тобой тут происходило, Лаки? Все это время — с тех пор, как ты ушел.

— Не ушел, — ответил он. — Послушай: Не ушел!

Смерть — это детская вера в место, вера в пространство и время. Друг для нас реален, пока он близко, пока мы можем видеть его, пока можем слышать его голос. Когда же он переходит в иное место и умолкает — он ушел, он мертв.

Самому Лаки было проще, чем мне: он мог быть со мной, когда только пожелает, и только удивлялся, почему это я его не вижу и не глажу. Затем он понял, что таковы мои верования. И однажды они изменятся.

И теперь моя ограниченность уже совсем перестала печалить его. Эта проблема свойственна всем смертным.

— Я всегда был с тобой, — сказал Лаки. — Однажды ты это поймешь.

— Лаки, а каково это — умирать?

— Совсем не так, как виделось вам. Вы были так печальны. Вы с Сабриной обнимали меня, а я просто поднимался над телом. Ни малейшей печали, никакой грусти. Я делался все больше и больше… становился частью всего. Я в воздухе, которым вы дышите. Я всегда с вами.

— Эх, Лаки. Как я по тебе скучаю!

— Ты скучаешь, потому что не видишь меня, — но я же здесь! Я здесь! Я — все то, что ты любил во мне. Я — дух, и именно это и есть тот самый Лаки, которого ты любил! Я не ушел, не умер — не было такого никогда! Ты каждый день гуляешь по полям с Майей и с Жа-Жа, и я всегда бегу рядом!

— А они тебя видят, Лаки?

— Майя иногда видит. Она на меня лает, но Жа-Жа видит только пустое пространство, ты тоже не обращаешь внимания…

— А почему она лает?

— Возможно, я виден ей не полостью.

Я рассмеялся.

Лаки взглянул на меня.

— У меня время течет не так, как у вас на Земле. Мы вместе в любой момент, когда захотим быть вместе — как сейчас.

— Да, земное время не таково. Мы называем подобные моменты воспоминаниями, — мне кое-что припомнилось. — А ведь ты все это время то и дело на нас поглядывал. Я чувствовал, что ты о нас думаешь.

— Я по-прежнему вас люблю.

— Когда ты умер, я нашел двух медиумов, практикующих общение с животными. Один на восточном берегу, другой — на западном. Послал им твою фотографию. Звонил им.

— И что же они сказали?

— Сказали, что ты задумчивый. Серьезный.

— Вовсе даже не серьезный! — он устремил взгляд вперед, туда, куда вела нас тропинка. — Разве я был серьезным?

— Нет. В свой последний год ты много улыбался. Думаю, серьезным ты был исключительно на той фотографии.

— Я улыбался, когда ты пытался от меня спрятаться, помнишь? Я убегал вперед, а ты останавливался и прятался за деревом.

— Да. Я закрывал глаза и старался не дышать.

— И, конечно же, я тебя находил. Очень скоро ты слышал, что я уже рядом. Слышал мое дыхание.

— Это было так весело, Лаки! Я хохотал на весь лес.

— Мне всегда было отлично известно, где ты прячешься. А ты этого не знал? — (Лаки полагает, что люди не слишком умные животные, но они добры к собакам.) — Так что по поводу серьезности медиумы неправы. А они передавали какие-нибудь мои слова?

— Ты рассказывал, что было после твоей смерти. Ты покинул нас, а потом стал расти, расти…

— Я стал размером во всю Вселенную. Осознал, что я — всё. Они об этом говорили?

— Они оба сказали, что ты всегда с нами. В каждом нашем вдохе. Ты — часть нас.

— Близко к правде. Вы — часть меня. Я чувствовал, что вы со мной. Я много о вас думал.

— Они рассказали, почему ты умер.

— О том, что я не хотел быть больным и бессильным?