Гийом Мюссо - Я не могу без тебя

На мгновение воспоминания всплыли в их памяти. Тот роман оставил в душе каждого и сладкие воспоминания, и горькие, даже болезненные. Как наркотик.

На лицо Мартена падал свет фонарей. Карина смотрела, как с его мокрых волос вода стекает на трехдневную щетину. Ей показалось, что с тех пор, как они не виделись, он похудел и осунулся, хотя в чем-то его лицо сохранило детские черты.

Почувствовав на себе ее взгляд, Мартен усмехнулся и сказал:

– Слушай, а в этом комбинезончике ты чертовски сексуальна. Ты знаешь об этом?

Вместо ответа она протянула ему салфетку, чтобы он вытер лицо. Он взял, но стал бережно промокать ею портрет Ван Гога.

Карина казалось прекрасной, как сирена, и словно светилась изнутри. Как и Мартен, она давно ушла из отдела по борьбе с наркотиками и теперь занималась менее деструктивной работой. Все считают, что патрульные Речного порта скорее спасатели, чем настоящие полицейские, и поэтому относятся к ним с большим уважением.

– Что это за картина? Оригинал? – спросила она, садясь на скамью рядом с Мартеном.

Плавно раскачиваясь, будто прогулочный катер, патруль миновал остров Святого Людовика и собирался причалить к порту Сен-Бернар. Мартен улыбнулся:

– Арчибальд Маклейн, ты о таком слышала?

– Похититель картин? Разумеется.

– Сегодня ночью я держал его на мушке.

– Это он столкнул тебя в воду?

– Можно сказать и так.

– Странно…

– Что именно?

– Тот тип, что позвонил в службу спасения и сообщил о том, что ты тонешь, сказал, что его зовут Арчибальд.

Строгий корпус без всяких излишеств, чистые линии, безупречный ход – «Астон Мартин» рассекал ночь на полной скорости. Арчибальд вдыхал приятный запах дерева ценных пород и чистошерстяного покрытия салона, сидя за рулем автомобиля и наслаждаясь ездой. Рядом с ним на пассажирском сиденье, обтянутом потертой кожей, лежала сумка с эмблемой Королевских воздушных сил Великобритании, которую он сохранил со времен военной службы.

Только что на Новом мосту, во время встречи с молодым сыщиком, он испытал сильное волнение, такой мощный всплеск адреналина, который сам не мог объяснить. Полицейский вел себя решительно и был, судя по всему, не робкого десятка, но Маклейна поразила спрятанная за этой маской трогательная незащищенность, печальный, сиротливый взгляд ребенка, которому многое в жизни придется изведать. Свернув на знаменитую солнечную автомагистраль, Арчибальд врубил на полную мощность все шесть цилиндров, выпустив на волю двести восемьдесят лошадиных сил. Он любил скорость, ему нравилось чувствовать себя в потоке жизни.

Как только катер причалил к пристани в порту Сен-Бернар, Карина и Мартен в один прыжок очутились на берегу.

– Отвези меня в музей Орсэ, – попросил он.

– Переоденься, ты же весь промок. Капелла подберет тебе шмотки по размеру, а я пока подгоню машину.

Мартен проследовал за лейтенантом в длинный ангар, расположенный по берегу реки. Выйдя оттуда, он чувствовал себя нелепо в одежде по моде 80-х годов, которую ему подыскал полицейский. Новый наряд больше смахивал на маскарадный костюм, чем на военную форму: небесно-голубая футболка с отложным воротничком, синие брюки из болоньи, широкая ветровка.

Рядом с ним остановился пикап «Лэндровер», оборудованный лебедкой на специальной платформе для подъема грузов.

– Садись, – пригласила Карина, открывая дверцу. – Знаешь, а тебе идет…

– Оставь свои комментарии, очень прошу.

Пикап сорвался с места, взвизгнув шинами по асфальту.

Движение по улицам Парижа в этот предрассветный час можно было назвать вялым везде, кроме улиц вокруг музея Орсэ. К нему подобраться оказалось непросто. На площади Анри де Монтерлан стояли полицейские фургоны, легковые машины с проблесковыми маячками, представительские машины из министерства и видавшие виды авто журналистов.

– Ладно, иди, твой выход, герой! – сострила Карина, останавливаясь напротив главного входа.

Мартен поблагодарил ее за дружескую услугу и хотел выйти из машины, но она остановила его:

– Смотри-ка, ты все еще носишь эти часы. – Карина показала на «Спидмастер» в серебряном корпусе, которые подарила ему пять лет назад.

– А ты – кольцо, – заметил он.

Она небрежно постукивала пальцами по рулю – на ее правой руке в первых лучах зари поблескивали три переплетенных кольца: из белого, розового и желтого золота. Такой фасон назывался «Тринити». Подарки, которыми они обменялись когда-то, явно не соответствовали скромной зарплате полицейских. Тогда даже премии не хватило, пришлось добавить, чтобы позволить себе подобную роскошь. Но ни тот, ни другая никогда не пожалели об этом. У обоих на мгновение мелькнула мысль, что их роман, вероятно, еще не окончен. Жизнь сталкивает вновь при странных обстоятельствах – может, это знак свыше?