Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника»

Мне нужно было оказаться на краю гибели, чтобы понять – ты навсегда останешься таким, если не заглянешь в глубины собственного сердца и не избавишься от демона. Покуда этого не произойдет, я не вернусь в тюрьму, каковой был для меня наш брак, и не позволю нашему сыну быть свидетелем твоей чудовищной жестокости. Страшно даже подумать, что грозило бы ему, посмей он когда-нибудь восстать против тебя.

Тебе никогда не говорили, что на мед ловится больше мух, чем на уксус? Доброе слово творит чудеса, а нежность – ключ к женскому сердцу. Боюсь, ты серьезно болен и нуждаешься в Великом Целителе, в чьих силах излечить любые душевные язвы.

Я более не желаю видеть и слышать тебя в этой жизни. И не обвиняй меня в похищении ребенка – я лишь предоставила ему шанс жить в окружении любящей и заботливой семьи.

Селестина

Письмо получилось суровым и резким, однако Селеста не изменила бы в нем ни слова. И только опустив конверт в почтовый ящик, она почувствовала, как с плеч свалилось огромное бремя. Сожалений Селеста не испытывала, осталось лишь печальное осознание, что они с самого начала не подходили друг другу, а ее невинность и наивность послужили поводом к тому, что жестокое обращение сходило Гроверу с рук слишком долго.

Мэй выполняла свою часть работы по запутыванию следов – делала так, будто бы Селеста писала из Англии. Мэй пересылала ей всю корреспонденцию – многочисленные письма от Гровера, от его адвокатов, от Хэрриет, но все они оставались нераспечатанными. Селеста прочтет их позже, когда наберется сил. Гровер не будет преследовать беглую жену, пока идет война, но по ее окончании вполне может взяться за поиски. Нужно быть начеку.

Когда Селеста приехала в Вашингтон, податься ей было некуда, и она в отчаянии обратилась к местному обществу суфражисток. Незадолго до этого по городу прокатилась цепочка арестов, а тех, кто объявил голодовку, в тюрьме кормили насильно, поэтому активистки суфражистского движения организовали убежище для женщин, пострадавших от действий полиции, – специальный дом, где они могли восстанавливаться вдали от посторонних глаз. Поначалу Селеста служила «девочкой на побегушках», не гнушалась самой черной работы, лишь бы иметь ночлег для себя и сына. Состояние, в котором привозили некоторых женщин, повергало ее в шок. То, что перенесла она, не могло сравниться с их муками, и все потому, что защитницы женских прав шли на пытки добровольно, отстаивая свои убеждения. Изможденные тела, пересохшие глотки, разбитые лица, затравленное выражение глаз – разве могла Селеста не проникнуться к ним сочувствием? Опытных, прошедших огонь и воду суфражисток присутствие Родди немного отвлекало, на час-другой позволяло забыть о боли и страданиях.

Работая в штабе суфражисток, Селеста встретила немало храбрых незамужних женщин, попирающих условности. Все они были активными борцами за женские права, отважными и бескомпромиссными. Сносила бы хоть одна из них издевательства мужа так долго, как Селеста? Их не пугают ни тюремные застенки, ни публичное осмеяние, ведь у них есть общее дело и верные подруги. А Селеста так давно лишена женского общества, женской дружбы…

«Если берешься за плуг, нельзя останавливаться, пока не дойдешь до конца борозды», – повторяла лидер суфражистского движения Элис Пол.

Селеста «взялась за плуг» в ту самую ночь, когда покинула Галифакс, села в длинный поезд, идущий на юг, и написала письмо Маргарет Тобин Браун, в котором просила совета. Их встреча произошла в вестибюле отеля «Уиллард», среди пышного великолепия мраморных колонн и натертых до блеска полов. Слова, сказанные Молли Браун, придали Селесте мужества начать новую жизнь.

Гровер пока не нашел ее, однако Селеста не теряла бдительности. Его цель – Родди, а не она. Скорее всего, в Англии он наймет частных сыщиков, стало быть, лучше спрятаться в Штатах, и самое подходящее место для этого – столица, где больше всего народу. По крайней мере, у нее есть возможность зарабатывать и как-то выкручиваться.

Правду знает только Мэй. Она старается сообщать обо всем, что происходит дома, и в то же время не задает лишних вопросов. А Селеста… Селеста должна крепко держаться за плуг и распахивать новое поле ради будущего своего сына. Она уже пожертвовала этим будущим, когда рванулась к свободе. К сожалению, средств на обучение Родди в частной школе у нее нет. Мальчик растет, становится все более упрямым и дерзким, а иногда в глазах у него проблескивают вспышки раздражения, в точности как у Гровера.