Елена Колина - Наука о небесных кренделях

На меня еще никогда так не кричали… На меня вообще никогда не кричали…Нет, один раз кричали (папа кричал страшным шепотом: «Как ты могла! Опоздать на полчаса! Не позвонить… Мама перенервничала!..»)… на меня никогда так не кричали…

…Впервые проснулась не в мгновенном ощущении темной беды, а, как раньше, с бурлящими пузырьками радости (робкими, но все же!).

…В половине десятого утра Василий Васильевич вызвал меня в кафе «Кузнечик»: срочно, через десять минут, через пять минут, где бы вы ни находились! Я находилась в салоне красоты. В честь близкого окончания Ужаса и для радости жизни решила перед лекцией сделать себе одну ярко-золотую прядь. Непричесанная, но уже с ярко-золотой прядью для радости жизни побежала на Литейный: я бегаю быстрей, чем езжу на машине. На бегу позвонила в университет предупредить, что опоздаю на лекцию по неуважительной причине (причина «меня вызвал адвокат» неубедительна, как «сломался будильник»).

Василий Васильевич впервые выглядел взволнованным, растерянным, впервые не улыбнулся мне и – это совершенно не то, чего ждешь от своего адвоката, – вдруг выгнулся, злобно зашипел, как сиамский кот, и начал кричать. На меня никогда еще не кричал сиамский кот, в описании породы упоминались взрывной темперамент и строптивость, но такой темперамент, такая строптивость…

Мой адвокат кричал:

– Вы что?! А?! Это что еще за самодеятельность?! А?!!..Вы понимаете, что вы наделали?! Вы понимаете, что произошло?! Вы вообще осознаете смысл того, что вы делаете?!

Нет, я вообще не осознаю смысл того, что я делаю. Я ничего не могу осознать, когда на меня кричат. Многие думают: чтобы тебя лучше поняли, надо кричать, я и сама иногда – часто – кричу, чтобы меня поняли. Но на меня кричать нельзя, когда на меня кричат, я начинаю оправдываться, говорить неестественным голосом «при чем здесь я?» или «что я сделала?», как будто я виновата, даже если я не виновата.

– Вы с кем-нибудь это обсуждали?… С друзьями, родственниками? Ваши друзья могли с кем-то поделиться… Кто знал, что вам нужны деньги? С кем вы об этом говорили?! А?!

– Ни с кем. Ни с одним человеком.

Когда на меня кричат, я вру. Это кажется странным: взрослый человек врет, как сивый мерин, своему адвокату, как будто его главная задача не понять, что происходит, а немедленно оправдаться перед своим адвокатом, которому он платит. Но тут уж ничего не поделаешь, – когда на меня кричат, я вру.

Мой адвокат рассматривал меня с брезгливой неприязнью.

Я думала, что Василий Васильевич относится ко мне не как просто к клиенту, я думала, мы дружим… Мои прекрасные друзья смотрят на меня по-разному, иногда как на равного себе человека, иногда как на любимого пуделя, умиляясь, какой он забавный, а Василий Васильевич не дружил со мной, не умилялся моей живости и уму и как я играю со своим хвостом, – он смотрел на меня как будто пытал светом лампы и кричал: «С кем вы об этом говорили?! Кто?!»

…Кто? Девушка с коляской в садике Фонтанного дома? Охранники во дворе? Алена на весь двор кричала Никите: «Ты скрывал от меня деньги! Я не могла купить сумку «Gucci»!» и мне: «Ура, теперь у тебя есть деньги!» Это не первый в нашем дворе публичный семейный скандал из-за денег, и обычный охранник не обратил бы внимания, но специально обученный человек, их человек, мог догадаться, что деньги нужны мне не для приобретения сумки «Gucci».

Мой адвокат взглянул на меня испытующе:

– Вы говорили об этом при включенных телефонах?

Что?… При включенных телефонах? Когда мы с Аленой сидели в садике Фонтанного дома, телефоны были в сумках, и мой, и Аленин. Но мы же сидели на сумках! Невозможно прослушать нас через сумки, через джинсы…А где был телефон девушки с коляской? Но мы же не в шпионском фильме, случайная девушка с коляской не может быть шпионкой!.. Остается одно: я думала об этом при включенном телефоне.

– Кому вы рассказали?! Ваш друг с телевидения знает? Ваша подруга-актриса?

Илья несколько раз беседовал с адвокатом, и Ирка приходила ко мне в кафе «Кузнечик», чтобы я не сидела весь день одна… Когда человеку предлагают несколько вопросов одновременно, он отвечает на один вопрос, на безопасный.

– Никому, – сказала я.

– Я ваш адвокат, а вы меня обманываете…Напрасно вы рассказали вашим друзьям, прежде они не имели к этому отношения, а теперь имеют. Их могут шантажировать, пугать… Вы поставили их под удар.

Что?… Илья, Ирка? Я – своих друзей – под удар?