Всеволод Непогодин - Девять дней в мае

Небеседин весь промок. Его спортивный костюм впитывал влагу как губка, но Вениамин и не думал о том, чтобы развернуться и пойти домой. Он смелой поступью шагал по лужам вместе с сотнями таких же отчаянных храбрецов, готовых свернуть горы, чтобы их друзья вновь очутились на свободе. Колонне уже нечего было бояться. Марширующие понимали, что они унаследовали гены своих непобедимых дедов, которые, несмотря на все невзгоды, сумели отстоять Родину от фашистского нападения и заставили немцев сложить оружие. Одесские патриоты осознавали, что они носители могучего русского духа, вдохновляющего бойцов на ратные подвиги во славу Отечества. В пути марширующие разминали кулаки, так как догадывались, что могут быть провокации и надо быть готовыми ко всему. Чтобы не продрогнуть Небеседин успел по дороге заскочить в столовую и выпил там горячего чая с лимоном.

Вениамин был уверен лишь в том, что на Преображенской будет присутствовать Милашкина. Без нее не обходилась ни одна заварушка в городе. Валерию притягивали конфликты и разборки. К городскому управлению милиции было не пробиться. Около пяти тысяч человек пришли с требованием немедленно освободить всех задержанных 02 мая на Греческой и Куликовом поле.

- Свободу героям Одессы! – скандировали собравшиеся горожане.

Юркий Небеседин сумел пролезть к воротам здания. Милашкина уже была тут как тут и фиксировала все происходящее на камеру телефона. Толпа начала напирать на ворота-ролеты с механическим подъёмником, но они не поддавались.

- Если вы сейчас же не выпустите всех задержанных, то мы снесем ворота и сами освободим их! – кричал в мегафон один из активистов.

Толпа налегла посильнее на ворота, и они дали трещину. Через считанные секунды друзья и родственники арестантов хлынули во внутренний двор городского управления милиции через образовавшийся вход. И тут мудрый Карабаджак взял на себя ответственность и принял волевое решение освободить всех задержанных. Он понимал, чем это для него может обернуться, но совесть и гражданский долг затмили карьерный прагматизм. Он приказал открыть камеры изоляторов и немедленно выпустить всех арестованных в пятницу во время беспорядков.

Уставшие, измученные, проголодавшиеся и понурые арестанты мигом приободрялись, очутившись в объятиях родных и товарищей. Так встречали на перронах поезда с победителями в 1945 году. Толпа во внутреннем дворике ликовала и качала на руках своих героев. Сильный ливень никого не смущал. Небеседин торжествовал вместе со всеми и всматривался в лица выходящих из здания изолятора.

- Саня, родной ты мой, как я рад тебя видеть! – выкрикнул Вениамин, увидев опухшую физиономию Добронравова.

- Веник, ты как всегда оказываещься в нужное время в нужном месте!

- Сань, как сам? Рассказывай что там и как.

- Меня мусора упаковали на Греческой. Я одному бандеровцу по кумполу зарядил с кулака и вырубил его. Хотел убежать, но мусоров было трое, все молодые, а я в возрасте уже. Мордой в асфальт ткнули, нацепили наручники и затащили в бобик. Всего наших в изолятор доставили шестьдесят семь человек. Мест в камерах не хватало и некоторые сидели прямо на полу в коридоре под надзором ментов. Кормили херово. Каша перловая слипшаяся в комок и тухлая селедка. Противно жрать такую гадость, но выбора не было. В коридоре вчера днем духотища стояла невыносимая, можно было задохнуться. Все ещё потом воняют. Мы еле уговорили ментенка, чтобы он открыл окно и проветрил в коридоре. Хоть пускали в милицейский туалет, там цивильно все. Параши в камерах похуже будут.

- Самочувствие как? – спросил Небеседин.

- Не ахти. Хочу помыться и выспаться нормально в человеческих условиях рядом с женой.

- Сань, ну ты теперь настоящий мужик с большой буквы. Не струсил перед фашистской нечистью и не сдулся в изоляторе. Респект тебе и уважуха как говорится!

- Спасибо Веник! Я всегда знал, что ты нормальный пацан, не то, что эти либеральные понторезы!

- Жду новой серии арт-объектов, на которой Ленин будет уничтожать бандерлогов!

- Все непременно будет – дай только прийти в себя!

Небеседин вернулся домой с Преображенской полностью опустошенным морально. Он не знал, о чем ему писать впредь, с кем общаться, куда ходить гулять и где черпать вдохновение. Вениамину хотелось немедленно уехать в какое-нибудь тихое спокойное местечко, где нет перестрелок на улицах и горожане заняты своими личными делами, а не выяснением отношений между собой на кулаках. Он открыл свою страницу в фэйсбуке и принялся просматривать входящие сообщения. Небеседину написало много незнакомых людей, благодаривших его за честный и правдивый репортаж с места трагических событий. Вениамин не отвечал малоизвестным персонам и уже хотел закрывать свою страничку, как вдруг пришло сообщение от таинственной мадам, сумевшей его заинтересовать: