Всеволод Непогодин - Девять дней в мае

- На самом деле хочется, но времени не хватает. Тренировки, совещания в федерации, деловые встречи, закупка формы, прочая текучка. А политикой надо заниматься обстоятельно. Мыслей полно в голове, но чтобы их оформить хотя бы в статью надо серьезно сосредоточиться и отложить в сторонку все футбольные дела. Митинги и шествия выпадают на те дни, когда у меня игры у малышей, а оставить детишек я не могу.

- Значит не судьба, но возможно и Бог уберег. Политика ведь дело грязное, а ты сейчас занят полезным для общества трудом, - констатировал Небеседин.

- Сначала малышню вырастим, клуб на ноги поставим, а потом уже будем в депутаты метить!

- Удачи, дружище! – попрощался Небеседин.

- И тебе не хворать! – сказал Лёша.

После случайной встречи с приятелем Вениамин решил вернуться на Дерибасовскую чтобы еще раз посмотреть как приходит в себя после бойни главная городская улица.

Около ювелирного магазина на углу с Преображенской он приметил трех настороженных мужчин в голубых рубашках с короткими рукавами. Небеседин знал одного из них по юношеским футбольным баталиям на пыльной площадке в ближайшем от своей школы сквере. Это был Гоша, неуклюжий защитник в детстве и пронырливый сотрудник прокуратуры в настоящем.

- Привет, чем занят? – обратился Вениамин к старому приятелю.

- Собираем записи с камер наблюдения, - ответил Гоша.

- Начальство припахало в связи со вчерашними событиями?

- Само собой. Всю ночь не спали. Экстренное совещание, планёрка на рассвете.

- И когда будут результаты расследования?

- Еще не скоро. Мы пока собрали лишь часть видеозаписей. Дело находится на контроле в генпрокуратуре. Все материалы будут отосланы в Киев.

- А записей у вас много? – спросил Небеседин.

- Предостаточно. Здесь в квартале полно магазинов ювелирки и золота. Естественно за такими товарами нужен глаз да глаз. Хозяева не поскупились на камеры, и теперь у нас хватает материалов. Глупцы, конечно, с обеих сторон конфликта – зачем было устраивать побоище в месте, где столько камер? Рано или поздно все виновные получат по заслугам. Будем тщательно рассматривать видеозаписи, распознавать нарушителей, выписывать ордера на арест. Чую, что долго еще наша прокуратура будет работать в круглосуточном режиме из-за всех этих событий…

- Ладно Гоша, не буду отвлекать от работы! Посади всех преступников!

Распрощавшись с Гошей, изрядно утомившийся Вениамин побрел к бульвару Жванецкого, где когда-то назначал свидание Тане Сурковой. Он присел на скамейку и принялся разглядывать розовощекого карапуза, кидающего голубям хлебные крошки. Небеседин в детстве тоже любил кормить голубей, но с возрастом охладел к этому занятию. Голубь, как известно, птица мира, а миром в майской Одессе и не пахло. Посидев десяток минут и едва не задремав, Вениамин решил возвращаться домой. Небеседин почему-то потерял бдительность и решил пройтись по Приморскому бульвару мимо памятника Дюку де Ришелье. Он совсем позабыл о том, что там по вечерам собираются сторонники евромайдана и члены «Правого сектора». Зевающий Небеседин вяло брел по цветущему бульвару, как вдруг на него неожиданно налетел с тумаками малолетний бузотер в джинсовых бриджах и толстовке с капюшоном. Молодчик пытался вырвать у Вениамина сумку с планшетом, но Небеседин не собирался расставаться с дорогой вешью. Он моментально взбодрился, оттолкнул бузотера и решительно рванул в сторону ближайшего милицейского поста возле памятника Екатерине.

- Хана тебе! – крикнул ему вдогонку молодчик.

Вениамин чувствовал себя нормально, но заметил, как кровь стала капать ему с макушки на футболку. Он не знал, как следует останавливать кровотечение и поэтому немного взволновался. Небеседин достал из заднего кармана штанов чистую салфетку и принялся ей промакивать кровоточащую рану. Через три минуты после инцидента он стучался в двери ближайшего милицейского отделения на Греческой улице.

- Откройте! Наша милиция нас бережет или как?! – вслух возмущался он.

Вениамин дубасил кулаком по двери что есть мочи, но все безрезультатно. Милиция закрылась от народа и не хотела заниматься своими прямыми обязанностями. Небеседин решил, что все равно прорвется в милицейское отделение и напишет заявление. Он прошел несколько кварталов и оказался возле областного управления на Еврейской улице. Вениамин позвонил в дверь рядом с памятником кинематографическому менту Давиду Гоцману, имеющему лик актера Владимира Машкова.