Грег Мортенсон - Школа на краю земли

Когда двигаешься на северо-восток от афганской столицы, путь проходит исключительно по горным серпантинам, находящимся на высоте более трех тысяч метров и потому заваленным сугробами в течение шести месяцев в году. Однако в 1960 году советские инженеры прорубили под перевалом Саланг туннель длиной пять километров. Так появилась возможность круглогодичного сообщения между Кабулом и Бадахшаном. К туннелю ведет извилистая дорога, по которой проходили советские войска. Здесь им часто устраивали засады отряды моджахедов: они славились тем, что ловко разбирали грузовики, артиллерийские установки и даже танки и переносили их по частям через горы в Панджшерскую долину. Весной 2003 года я направился в сторону Саланга на арендованном «уазике», за рулем которого был Абдулла Рахман, бывший работник библиотеки, а ныне таксист с обожженными руками и веками. Так началось мое первое путешествие в Бахарак.

Впоследствии я часто вспоминал подробности той поездки на север и понял, что все вместе они складывались в некую метафору, предсказывающую, во что превратится наше будущее «афганское приключение». Проезжая по туннелю, мы в какой-то момент оказались в таком густом облаке пыли и газов, что пришлось остановиться и вылезти из машины. В поисках выхода я пошел вперед по одному из ответвлений туннеля и попал на плато с торчащими в разных местах ярко-красными скалами.

Пройдя несколько метров, я вдруг понял, что вокруг вся земля начинена противопехотными минами.

Осторожно ступая, я ретировался к машине. Через некоторое время мы с Абдуллой все же нашли правильную дорогу и продолжили путешествие. Но и дальше все складывалось неблагополучно – мы попали под перекрестный огонь, который вели две группировки наркоторговцев. Пришлось укрыться в придорожной яме. Тогда я сказал Абдулле, что вместе ехать опасно, запрыгнул в кузов грузовика и спрятался там под горой вонючих шкур – их везли на дубильную фабрику.

В конце концов я добрался до Бахарака, но с Садхар Ханом так и не встретился. Через некоторое время дела заставили меня покинуть город, вернуться в Кабул, а затем и улететь в Америку. Но по прошествии нескольких месяцев я снова проделал тот же путь. Прибыв в Бахарак, я немедленно отправился на поиски командхана . Как-то, стоя посреди базара, я увидел белый джип, в котором сидело несколько вооруженных людей. Он ехал прямо мне навстречу. Я махнул рукой, попросив водителя остановиться, и при этом подумал: «Тот, кто владеет в этих краях такой машиной, должен, вероятно, знать Садхар Хана».

Водитель, худощавый мужчина небольшого роста с правильными чертами лица и аккуратно подстриженной бородой, вышел мне навстречу.

– Я ищу Садхар Хана, – сказал я на ломаном дари.

– Он здесь, – ответил мне собеседник по-английски.

– Где именно?

– Я и есть командир Хан.

Я растерялся, потому что думал, что мне придется провести как минимум неделю в ожидании аудиенции у человека, который всегда окружен отрядом телохранителей и сподвижников. Однако глупо было так стоять, даже не представившись в соответствии с афганским обычаем: «Извините… Ас-салям алейку м, я приехал из Америки…» – начал было я. Но он прервал меня: «Прошу прощения, но сейчас время молитвы. Пожалуйста, садитесь в машину, и я отвезу вас в безопасное место, а после намаза вернусь».

Мы проехали через базарную площадь, добрались до северной части городского центра и припарковались прямо посреди дороги рядом с мечетью Наджмуддин Хан Возик. Вооруженные люди со всех сторон обступили автомобиль и проводили Хана в дом молитвы, в то время как я вместе с человеком в военной форме отправился на второй этаж соседнего административного здания. Сначала мы пришли в пустую комнату без окон, но я попросил охранника пустить меня на крышу. Он был озадачен этой просьбой и на минуту задумался, а затем все же провел по лестнице на самый верх здания, где был постелен красный коврик. Отсюда открывался великолепный вид на горы Гиндукуша. Посмотрев вниз, я увидел, как несколько сотен человек устремились с базара в мечеть на дневную молитву.

Через полчаса мужчины стали длинной чередой выходить из мечети. Впереди шествовал Садхар Хан с местным улемом (духовным лидером). Выйдя на улицу, Хан посмотрел вверх и указал на меня своим спутникам. Я застыл на месте – на меня уставились сотни глаз, проследовавших за движением его руки. Затем он помахал мне и улыбнулся.