Татьяна Булатова - Да. Нет. Не знаю

– Дура! – возмутилась оскорбленная поведением сестры Валечка и поклялась больше никогда не лезть «со своим уставом в Алькин монастырь».

– Оставьте ее в покое, – посоветовала сестрам Ирина, чувствуя свою вину за произошедшее осенью. – Ей сейчас не до того.

– Ей всегда не до того, – вздохнула Наталья Михайловна, изначально предполагавшая, чем закончится история с путевкой.

Но вздыхала она не по этому поводу. Сейчас Наташу заботили другие вопросы. Профессору и доктору физико-математических наук Наталье Михайловне Коротич предстояло сделать довольно сложный выбор, от которого зависела не только ее личная судьба, но и судьба семьи. Семья, разумеется, об этом не знала: Наташа не торопилась включать сестер и мать в обсуждение создавшейся ситуации, потому что не была уверена в собственных силах.

Возможность встать во главе коммерческого «Института управления, бизнеса и права» воспринималась ею с опаской, как ящик Пандоры, в котором на самом дне дремала Надежда, а остальное содержимое пугало неизвестностью и, возможно, необратимыми последствиями. Рисковать не хотелось. Но Наталья Михайловна все равно мечтала обрести большую самостоятельность, чем имела, хотя и понимала, что за это придется заплатить дорого.

Размышляя над поступившим предложением, она с тоской думала о том, что покинет свой вуз, коллег по кафедре, за столько лет ставших родными. Ей даже свой проректорский кабинет – и тот было жалко, потому что в нем все было приспособлено под ее привычки и размеры: там она могла не только плодотворно работать, но и быстро восстанавливаться, особенно после того, как проводила выходные не у себя на даче, а у матери в Митяеве.

Внимательно выслушав заинтересованных лиц, чьи имена она боялась и упоминать-то лишний раз, Наталья Михайловна попросила время, чтобы подумать, дабы не рубить с плеча и оставить за собой право выбора. Перспективы рисовались разные: от обнадеживающих до откровенно пугающих. Больше всего Наташу смущала щедрость ее покровителей: ректорская должность – не меньше – в обмен на грамотное руководство, подбор команды и, конечно же, особую лояльность к тем, кто не побоялся вложить в дело просвещения нации солидные средства.

Вот именно эта лояльность-то и смущала. Опытному руководителю Наталье Михайловне Коротич было ясно, что за ней скрывается. Можно быть ректором, но при этом не быть истинным хозяином положения. А в сорок восемь лет служить у кого-то на посылках ей не хотелось. Тогда уж лучше, как раньше… Всех денег не заработаешь.

– Какие гарантии? – строго поинтересовалась у акционеров Наташа, в очередной раз отсрочив необходимость дать окончательный ответ.

– Никаких, – честно признались те.

– Тогда – нет, – через три дня объявила Наталья Михайловна и возликовала: ее ответ работодателей явно не устраивал.

– Ваши условия? – Они возобновили переговоры и снова дали ей время подумать.

– А что необходимо для того, чтобы я могла настаивать на соблюдении моих условий? – Наташа не собиралась сдаваться. И тогда знающие люди объяснили: для того, чтобы диктовать свои условия, необходимо быть одним из акционеров. – Сколько? – чересчур смело спросила Наталья Михайловна, явно не владея информацией по данному вопросу. Услышав ответ, она отодвинула калькулятор в сторону: цифра поражала своим масштабом.

Но все-таки Наташа решила попробовать и отправилась за поддержкой к «митяевской затворнице».

– Это много, – покачала головой Аурика Георгиевна, проникшись ситуацией. – Хотя и реально. Но я должна иметь гарантии, – беспощадно потребовала она от дочери.

– Какие гарантии, мама? – опешила Наталья Михайловна.

– Стопроцентные.

– Тогда нет смысла вести этот разговор, – помрачнела Наташа, увидев, что Аурика всерьез задумалась над рентабельностью вложений.

– Тогда зачем ты приехала? – подняла левую бровь Аурика Георгиевна и, тяжело встав с кресла, подошла к двери и зачем-то закрыла ее на ключ, видимо, от Полины.

– Я приехала к тебе посоветоваться, – усталым голосом произнесла Наталья Михайловна, а Аурика заметила, что ее дочь даже осунулась.

– А что говорят твои сестры? – очень медленно выговорила Аурика Георгиевна.

– Они не знают.

Известие о том, что именно она оказалась первой в круге посвященных, несколько изменило настроение Аурики, и разговор пошел поэнергичнее.

– Какой совет ты хочешь услышать? – лицо Одобеску преисполнилось особенной значительности.