Татьяна Булатова - Да. Нет. Не знаю

– Так и сказала, – подтвердила Полина. – А еще сказала, что если не родит, муж бросит. Любишь, говорит, своего Матвейку?

– А она? – полыхнула глазами Валечка.

– Люблю, говорит. Ну, вот: раз любишь, тогда и рожай. А то он подумает, подумает – и сбежит. На теток, говорит, своих посмотри. Могли бы родить – при мужьях бы были.

Когда Полина завершила свой сокровенный рассказ, Аурика Георгиевна впервые всерьез пожалела о том, что отвоевала домработницу у смерти. «Лучше бы ты умерла, дура», – мысленно послала она ей сигнал и посмотрела так, что Полине стало страшно. «А нельзя так потому что!» – выговорила домработница каждое слово и приготовилась принять расплату за правое дело. «Нельзя было тебе логопедов нанимать, когда ты чуть на тот свет не отправилась, – не осталась в долгу Аурика. – Сейчас бы сидела и помалкивала, сама себе улыбалась».

– Ты что? С ума сошла? – Аля подошла к матери. – А если она не родит? Ты понимаешь, в каком она страхе жить будет? Что ты умрешь и муж бросит?

– А чего это она не родит? – затрясла головой Аурика Георгиевна. – С чего бы это ей не родить? А потом: с какой стати ты на меня бросаешься? Вы что? В уме повредились все четверо? Кто жаловался: рожать не хочет? Я? Мне вас хватило! Вместо того чтобы спасибо сказать, они меня в фашистки записывают! Вам какая разница, как я ее уговорила?! Главное – я же уговорила!

– Я тебя не просила, – как отрезала Альбина Михайловна и отошла прочь.

– Я тоже, – заявила о своей непричастности Наташа и строго посмотрела на Валентину, категорически отказавшуюся брать на себя вину за случившееся.

– Я попросила, – мужественно объявила Ирина и опустила голову. – Я хотела, как лучше…

– Хотела, как лучше, а получилось – как всегда, – повторила Валечка знаменитую цитату эпохи. – Я домой. Кто со мной поедет?

– Я, – моментально собралась Аля и направилась в прихожую. – А ты? – спросила она у Натальи Михайловны, демонстративно не замечая присутствия Ирины в комнате.

– Мы с Ирой вернемся, – отказалась Наташа покинуть материнский дом: как ни странно, ей стало жалко Аурику Георгиевну. – Договорить надо.

– Ну-ну, – бросила через плечо Альбина Михайловна и вышла из комнаты, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от возмущения. «Что же это такое получается, – скакало в груди ее сердце. – Почти семнадцать лет моей семье не было никакого дела до моего ребенка. Все были заняты собой и вспоминали о ней только в день ее рождения. Теперь же все заняты устройством Леркиной судьбы, как будто у нее нет ни матери, ни отца, ни мужа!»

– Что с тобой, Аля? – не поворачивая головы, спросила сестру проницательная Валечка, вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев.

Поездки за город стали для самой младшей из сестер Коротич настоящим испытанием: она ужасно боялась соседства с фурами, из окна ее маленького автомобиля кажущимися такими огромными, что у нее холодело в животе.

– Мне жутко, – жаловалась Валечка своему художнику всякий раз, когда они крались в свое Федоскино.

– Это вначале, – успокаивал ее Ярослав, но сам за руль не садился. – Зато вместо толкотни в электричке ты едешь со всеми удобствами.

– Это ты едешь со всеми удобствами, а не я, – огрызалась Валечка и проклинала тот день, когда решилась купить машину по совету старшей сестры, давно освоившей данный вид транспорта: «С нашими габаритами общественный транспорт – не самое подходящее место, – мотивировала свой выбор Наташа. – Да и потом – это дает такую мобильность!» – «Ну, не знаю», – пожимала плечами Валя, вспоминая свою прошлую поездку в Федоскино: четыре часа в пробке!

Похоже, в этот раз вернуться домой быстро тоже не удастся – в районе Апрелевки они попали в очередной затор, который вызвал у Валечки приступ ярости.

– Ч-ч-черт! – ударила она кулаком по рулю и попала на клаксон – машина заревела, как заблудившаяся корова. – Пробка!

– Постоим, – чуть слышно произнесла Альбина Михайловна и закрыла глаза. Валя внимательно посмотрела на нее и вспомнила о своем вопросе, ответ на который так и не услышала.

– Аль, – повторила она, сменив интонацию, – что с тобой?

– А что со мной?

– Ты сегодня сама не своя: на мать орешь, на вопросы не отвечаешь. Что случилось-то?

– Ты всерьез меня спрашиваешь, что случилось? Или так, для поддержания разговора интересуешься? – Аля действительно была не похожа на саму себя.

– Конечно, всерьез, – заверила в искренности своих намерений Валечка.