Николай Семченко - Горизонт края света

…Измученные комарами и поистине африканской жарой, мы уже шестой час пробирались по тундре, и совсем ошалели от беспрестанного прыганья с кочки на кочку. Иной раз, не рассчитав движение, то я, то Лёша попадали в вязкую, зловонную жижу. Но все эти неприятности скрашивали небольшие озерки, похожие на зеркальца; вокруг них росли зелёные куртины ивняка, Вдоль серебристых проток шумели заросли молодых топольков. То и дело попадались болтливые куропатки. Они выдавали себя громким «какрыарр!». Птицы, заетив нас, предпринимали разные хитрости, чтобы отвести от своих выводков. Одни убегала в густой кустарник, другие притворялись подранками – бились в траве, а самцы, чаще всего, тревожно вскрикнув, пролетали над самыми нашими головами, и как бы издеваясь, резко сворачивали в сторону: ну, мол, догони, попробуй!

Маленькие куропачата, до того беззаботно нежившиеся на солнцепеке, затаивались в траве, и от испуга даже глаза прикрывали. Может, думали, что если они никого не видят, то и их тоже никто не видит? К такому затаившемуся птенцу можно подойти вплотную и даже потрогать его – не убежит!

С жалобным криком кружил в небе кречет. Помешали мы его охоте на неразумных куропаток. Хоть бы у них смекалки хватило не подниматься в вохдух – этот сокол берёт добычу обычно на лету.

Вспугнутые им, с едва слышным писком взлетела над озерком стайка плавунчиков. Птички пронеслись над стеблями прибрежной травы и точно по команде опустились на ближнее болотце, и засновали, и завертелись в его зелёной тине. Самки плавунчиков похожи на яркие поплавки. Они, на первый взгляд, резвились совершенно беззаботно. Надеялись, видимо, на зоркость серо-белые самцов, которые тревожно поглядывали по сторонам – караулили свои выводки.

Наблюдать за выводком плавунчиков ещё интереснее, чем за куропатками. На воде они будто бы танцуют – и раз, два, три, кивок головы, и снова – раз, два, три, кивок очередному партнёру, и – раз, два, три – дамы меняют кавалеров. А самое-то увлекательное, что во время этих танцев они неплохо закусывают: взбивают пену, доставая из неё разных личинок и жуков.

Поймёт ли когда-нибудь мой приятель Валерка Истомин, почему мне нравится тундра, и отчего нужны мне и звери, и птицы, живущие в ней? Нет, не на мушку ружья, не на обеденный стол, не на воротник или шапку. Зачем мне шапка? У меня есть неплохая, и к тому же модная, утеплённая кепка!

Мне нравится смотреть на живых зверей и птиц.

Уходя в Анадырское, Атласов не ведал, что идёт к славе, и великие почести ему окажут в столице, и сам молодой государь Пётр Алексеевич узнает его имя, и пойдёт Владимир Владимирович на Камчатку во второй раз полным хозяином новой землицы российской.

И не знал он пока, что пятнадцать казаков, оставленные в Верхнекамчатском острожке во главе с Потапом Серюковым, проведут среди камчадалов три года, но после смены, на обратном пути в Анадырское, будут убиты восставшими коряками. Сам же Атласов снова шёл к Анадырскому – где мирно, где с боем, и суров, и опасен был его путь. В острог на Анадыре-реке 2 июля 1699 года вернулось всего пятнадцать казаков и четверо преданных юкагира. Прибавление в государеву казну было не слишком большим: соболей 330, красных лисиц 191, « лисиц сиводушатых 10», «да бобров морских камчадальских, каланами называемых, 10, и тех бобров никогда в вывозе к Москве не бывало», сообщил в одной из отписок якутскому воеводе анадырский приказчик Кобылев. Но прежде того он написал:»… пришел в Анадырское зимовье из новоприисканной камчадальской землицы, с новые реки Камчатки, пятидесятник Володимер Отласов…» Кстати, с 1695 г. по 1700 г. он прошел больше одиннадцати тысяч километров.

Из Якутска Атласов отправился с докладом в Москву. По пути, в Тобольске, он показал свои материалы С. У. Ремезову, составившему с его помощью один из детальных чертежей полуострова Камчатка. В Москве Атласов прожил с конца января по февраль 1701 года, тут с его слов записано несколько «скасок», в них содержатся первые сведения о природных особенностях Камчатки м народах, её населяющих. Кстати, академик Л. С. Берг отозвался об Атласове так: «Человек малообразованный, он… обладал недюжинным умом и большой наблюдательностью, и показания его… заключают массу ценнейших этнографических и географических данных. Ни один из сибирских землепроходцев XVII и начала XVIII веков… не дает таких содержательных отчетов».