О Чонхи - Огненная река

Когда я повернул в переулок рядом с прачечной, показалась пристань. Чернорабочие разгружали корабль. Из-за густого тумана в их медленных движениях угадывался зловещий заговор, и их крики, раздававшиеся время от времени, казалось, долетали откуда-то из запредельного мира. Хотя на стоявших на якоре кораблях зажгли свет, они выглядели покинутыми. Я шёл по дамбе, глядя сверху на плавающие в волнах брёвна. Туман был таким густым, что если бы не фонари, стоящие в трёх метрах друг от друга, нельзя было бы различить, что находится прямо перед тобой.

Дамба почти закончилась, и я остановился, почувствовав, что кто-то прошёл мне навстречу. Не то, чтобы я точно увидел, просто на сетчатке глаз отпечатался образ кого-то, промелькнувшего мимо. Лишь тогда я обратил внимание на то, что за всё время, пока я шёл через пристань по длинной-предлинной дамбе, я никого не встретил, и почувствовал страх. Я повернулся и быстро пошёл назад. Впереди меня, примерно в двух шагах, шёл мужчина в чёрной одежде. Я догнал его. Либо я напугал его, либо он удивился неожиданному звуку шагов, но он что-то выронил, а я в тот же миг наклонился. Я уже поднял то, что упало, а мужчина всё ещё щупал землю палкой и ногами. Чёрный пакет, шириной примерно в тридцать сантиметров, показался мне лёгким.

— Спасибо.

Я вложил пакет в его руки, он поднял голову и посмотрел на меня. Мужчина был в комбинезоне, и, хотя он смотрел на меня, я никак не мог прочитать выражение глаз за толстыми чёрными стёклами очков.

— Куда вы направляетесь? Кажется, вам тяжело идти, хотите, я вас провожу?

Я был в этом районе в первый раз, но предложил ему помощь и коснулся рукой рукава его одежды. Он слегка улыбнулся.

— Я возвращаюсь домой с работы. Вы не здешний?

Мужчина говорил мягким, проникающим в душу, голосом. А я колебался, не зная, как к нему обращаться, Всё это время он шел вперед, поэтому я вынужден был идти рядом. Стук от прикосновения палки к цементному тротуару опережал шаги и был слышен яснее и отчетливее. Наверное, до этого я не слышал, как стучит палка по тротуару из-за волн, ударяющихся о дамбу. Я незаметно опустил руку, которой держался за его рукав. Шаги мужчины были решительными и точными.

— Вы тоже, кажется, не здешний. В вашей речи совсем не слышно диалекта.

— Я здесь почти год. В дождливые или туманные, как этот, дни особенно много работы. Наверное, люди чувствуют одиночество и спешат утешиться с помощью чужих рук.

Мужчина говорил так, будто немного хвастается своей сообразительностью, поэтому я чуть было не рассмеялся. В тот момент я вспомнил жену, оставленную в гостинице.

— Вы знаете, что сегодня туман?

Мужчина издал низкий звук, похожий на смех.

— Сейчас туман довольно густой. Поскольку рядом находится море, здесь постоянно туманы. Я даже догадываюсь о его концентрации, такие люди, как я, живут чутьём. В непогоду народ либо развратничает втихую, будто крадет что-то, либо прячется в кабаках.

— Вы тоже хотите куда-нибудь спрятаться?

Мужчина тяжело вздохнул.

— Вы поняли, кем я работаю?

— Под вечер я слышал, как в гостиницу приходил массажист.

— У слепых нет страха перед тем, что они могут увидеть. Для нас туман всегда связан с хорошими доходами.

Мы уже вернулись на причал. Я был пропитан сыростью, одежда стала влажной, я дрожал от холода и заметил, что он тоже весь продрог.

— Давайте выпьем по стаканчику. Я вас угощаю.

Я как раз увидел ресторанчик около причала и повёл его туда.

— Это хорошо.

Когда мы вошли внутрь, толкнув стеклянную дверь, люди, распивавшие сочжу, взглянули на нас с удивлением. Под ярким светом лампы мой спутник суетливо ощупывал пространство своей палкой, хотя на улице вёл себя уверенно. Мне пришлось вести его осторожно, чтобы он не ударился об углы столов.

— Они все на нас смотрят, — сказал мужчина, когда мы сели за стол.

— Какая разница, давайте примем наше лекарство.

Хотя я сказал это, стараясь скрыть свои искренние чувства, он не засмеялся. Женщина принесла стаканы и сочжу, я налил ему до краёв. Сидя прямо, не сгибая спины, он пошарил ладонью по столу, нашёл стакан и осторожно взял его.

При свете я увидел, что он не очень молод. Как бывает у большинства слепых, его лицо было одутловатым, на тонкой переносице сидели очки. Тёмные стекла были очень толстые, блестели и отражали свет лампы. Я смотрел на его руки, державшие стакан, полные и нежные, как у женщины.

— Извините, вы по каким делам здесь? В командировке?