Себастьян Фолкс - И пели птицы...

— Наблюдать с безопасного расстояния, — усмехнулся Уир. — Мы нашу работу выполнили. Некоторые из моих бойцов вызвались помогать санитарам, если тем не хватит людей. А сегодня мы надеемся разделить с вами горячий ужин. Приглядитесь к немецкой линии обороны, красота, правда?

Стивен так и сделал. И увидел желтый дрок и сорняки, которые поднялись вдоль давно уже вырытой линии окопов, тут и там прерывавшейся, словно меловыми пометками, блиндажами и дотами. Над деревнями, разбитыми в прах артобстрелом, висели, точно красноватый туман, облака кирпичной пыли. Все это озарялось белыми и желтыми вспышками — разрывами шрапнельных снарядов. Солнце вышло из грозовой тучи и подвесило над этой картиной бледную радугу.

Уир ухмыльнулся:

— Довольны?

Стивен кивнул:

— О да.

Он вернулся к сновавшим по траншее людям, думая: «Все теперь идет само собой, а меня просто несет течение».

— Бедный фриц, — произнес чей-то голос. — Небось спятил уже под таким обстрелом.

Рядом со Стивеном возник Хант, отдувавшийся под тяжестью вещмешка, к которому была прицеплена еще и маленькая деревянная клетка. В клетке сидели два голубя. Стивен взглянул в их пустые крапчатые глаза.

Осталось переждать одну ночь, а там начнется. Взвод Стивена уже занял отведенную ему позицию. Прайсу удалось каким-то чудом отыскать ее, и неукоснительно дотошный капрал Петросян расставил всех по местам. Траншея им досталась хорошая.

— Лучший тыльный траверс, какой я когда-либо видел, — сказал Петросян. — И наконец-то фронтальная стена с полной деревянной обшивкой.

— Смотрите-ка, запасной падре пришел!

На земляном валу стоял, точно нелепая бескрылая птица, Хоррокс — белая сутана, из-под которой выглядывали армейские брюки, лысая, поблескивающая голова, белые полоски на воротнике, молитвенник; он был настоящим и единственным священником в подразделении, однако все называли его «запасным», поскольку свое пребывание на передовой Хоррокс неизменно ограничивал тыльной линией окопов. Солдаты нервно засуетились, даже атеисты под влиянием страха обрели в эту минуту веру. И скоро падре обступила пристыженная толпа.

Стивен Рейсфорд присоединился к ней. И увидел все еще перепачканного землей Джека Файрбрейса, а рядом с ним большого, величавого Артура Шоу.

Солдаты его взвода, которым предстояло пойти утром в атаку, преклонили колени и закрыли ладонями лица; они ушли в туннели собственных страданий, в темноту, где времени не существовало, и пытались разглядеть в ней смерть. Слова, произносимые падре, заглушал рев орудий.

А Стивен понял, что испытывает нечто большее, чем смирение, — он чувствовал собственную ничтожность. Он тоже закрыл лицо ладонью — кусочек плоти, жалкий мальчишка из Линкольншира. Он не питал опасений за свою кровь, мышцы, кости, но сами масштабы того, что сейчас начиналось, число людей, скопившихся здесь, под разрываемым жутким грохотом небом, начинало расшатывать скрепы, на которых держалась его способность владеть собой.

Он обнаружил вдруг у себя во рту слово «Иисусе». Снова и снова шептал его, отчасти молясь, отчасти богохульствуя. «Иисусе, Иисусе…» — и это было хуже всего, что когда-либо с ним случалось.

Потом во рту его появилась облатка, за ней немного сладкого вина, — и Стивену захотелось глотнуть побольше. Обряд причащения завершился, однако некоторые бойцы не смогли подняться на ноги и так и остались стоять на коленях. Прикоснувшись к истоку, они хотели умереть на месте, страшась наступающего дня и испытаний, которые он им готовил.

Вернувшись в траншею, Стивен обнаружил царившие в ней растерянность и недоумение.

— Все отложили на два дня, — сказал Бирн. — Слишком мокро.

Стивен закрыл глаза. Иисусе. Иисусе. Он так ждал завтрашнего дня.

Лицо Грея прорезали морщины, он был встревожен. Вместе со Стивеном он поднялся на холм извлеченной из туннеля земли.

— Давайте успокоимся, — сказал Грей. Впрочем, Стивен ясно видел, как нелегко это ему дается. — Я должен вкратце описать вам новый план атаки. Артиллерия поставит перед вами огневую завесу. Вы будете неспешным шагом продвигаться следом за ней. Когда ее снимут, займете указанные вам позиции и станете ждать, когда завесу поставят снова. Так что вы постоянно будете под защитой. Проволочные заграждения немцев уже прорваны во многих местах, значительная часть их орудий уничтожена. Ваши потери не превысят десяти процентов личного состава.

Стивен улыбнулся: