Дмитрий Руденко - Станция Университет

Иностранцев снова приняли равнодушно. Лишь Серега Немчинов оживился, увидев француженку. Тут же я понял почему. Он приготовился излить весь свой французский репертуар, почерпнутый из советских фильмов. «Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс?» — для начала поинтересовался Серега на чистом русском. Не дожидаясь ответа и хитро подмигнув Стефани, Немчинов продолжил: «Бон жур, шерше ля фам?». Девушка вздрогнула. «Ха-ха! — засмеялся Серега. — Шерше ля фам, ищите женщину! Понимаешь? Фильм у нас есть такой!». Он вопросительно взглянул на Стефани и добавил: «Се ля ви!». Потом он улыбнулся мне и ласково промурлыкал: «Ну а ты шепнул судьбе: «Мерси боку, мерси боку»?». Стефани захлопала ресницами. Осознав, что юмор непонятен, Серега озадаченно повел бровями: «Так… Что еще? — хлопнул он себя по бокам и тут же радостно выпалил следующую реплику. — Же не манж па сиз жур (Je ne mange pas six jours)!». Француженка с явным непониманием, даже испуганно, смотрела на Немчинова, изо всех сил пытаясь уловить смысл неправильно построенной и от того лишенной смысла фразы. «Дим! Неужели она и этого не понимает? Где ты ее откопал? Она француженка вообще, а? О чем же с ней говорить?». Серега недоумевал. Вдруг его осенило, и, вспыхнув как лампочка, он затянул песню: «Когда мой друг в крови, à lа guerre comme à lа guerre! Ну хоть это-то понятно?». Пришлось увести Стефани в другую комнату. Немчинов провожал нас набором отчаянных реплик: «Пуркуа па, пуркуа па, почему бы нет? Чао, бамбино, сорри! Лямур тужур!».

Когда вечеринка набрала обороты, включили магнитофон, начались танцы: «Помоги, помоги, я солдат твоей любви, как мне быть, подскажи, я не знаю…» [107] Песня группы «А-Студио». . Первой не выдержала темпа Стефани. Она рухнула на пол во время «солдата». Я подхватил ее и перенес в кресло. В это время инязовец Алексей уже вовсю цементировал историческую справедливость, недобро глядя на Роланда, вслух вспоминая сталинградскую битву, рисуя свастику на пыльных поверхностях квартиры и угрожающе демонстрируя познания в немецком: «Ахтунг, ахтунг!». Могло кончиться дипломатическим скандалом, но, к счастью, обошлось.

Вообще-то Алексей был интеллигентом. Был известен случай: вместе с Ервандом они как-то решили побомбить, то есть заняться частным извозом на папиной машине, ночью. За рулем — Ерванд, рядом, штурманом, — Алексей. Долго колесили без толку: начинающему автолюбителю Ерванду никак не удавалось затормозить машину перед голосующими — каждый раз проносился мимо. Но когда на обочине показалась восхитительная дива, шофер не промахнулся, предвкушая не только куш, но и многообещающее знакомство. «В Чертаново?» — спросила в приоткрытое окно красавица. «Да!» — дружно ответили ребята. После этого в мгновенье ока произошло странное: откуда-то появилось еле держащееся на ногах нетрезвое и ватное мужское тело в черной шубе, девушка впихнула его на заднее сидение, бросив на прощание короткое: «Все!», и была такова. Когда доехали до адреса, уже немного пришедший в себя пассажир открыл дверь, вылез, покачиваясь, из машины и, к удивлению бомбил, пошел прочь. «Простите, пожалуйста, — робко поинтересовался Алексей. — А как же мы будем решать финансовый вопрос?». Пассажир, не поворачивая головы, ответил фразой, которая на долгие годы врезалась в память ребят: «Этот вопрос попрошу решать без меня».

Встретившись на работе после бурных выходных, мы со Стефани посмотрели друг на друга по-новому Что-то такое… едва уловимое. Но не явное. Через несколько дней мы сидели рука об руку в ресторане «Олимп» в «Лужниках», где на торжественный ужин собрались создатели законопроекта об аудите. Кто-то, может, и обсуждал в тот вечер дела, но не мы. В конце ужина Стефани шепотом спросила:

— Не проводишь меня до «Славяновская»? — так Стефани ошибочно называла «Славянскую».

— Давай! — без колебаний ответил я. — А где Роланд?

— Он уже улетел в Германию. Он ведь только на выходные приезжал.

— Ах, да, забыл. Слушай, а он что, твой бойфренд?

— Нет. Просто друг.

— А зачем же он приезжал? У нас такого не бывает, чтобы молодой человек летел в другую страну к девушке просто так.

— А у нас бывает, — отрезала Стефани. — Он мечтал побывать в Москве. Так проводишь меня сегодня?

— Конечно!

Я посмотрел на Стефани и ясно почувствовал, что она мне нравится. Все тут сыграло свою роль — и яркие выходные, и то, что я уже был навеселе, и, конечно, то, что Стефани была волшебной иностранкой, девушкой с совершенно другой, незнакомой, загадочной планеты. Наконец, никто не отменял химии. Мне показалось, что нас тянуло друг к другу. Тут некстати откуда ни возьмись возник начальник Сергей и повелительным тоном бросил: «Стефани, я провожу тебя!». При этом он надменно зыркнул в мою сторону. Стефани с выразительной досадой согласилась и пронзительно посмотрела на меня. Наш план полетел в тартарары. Они поймали машину и умчались. Я, запрыгнув в такси, как шпион, помчался за ними.