Кирилл Гольцов - Дом на цилиндрах

Но тут я с облегчением увидел, что джип начал медленно кружиться на одном месте, словно в такт туману и этому единственному вокруг грубому поступательному звуку. Его скорость была настолько медленной, что казалось, машина просто плывёт в дыму или даже создаётся из его причудливых колец. К счастью, никаких зловещих лиц или рук пока не появлялось, поэтому нам оставалось просто созерцать эту безумную поездку по кругу и ждать.

— Зачем, интересно, он это делает? — сглотнув, спросил Женя. — Это точно какой-то весьма странный субъект и даже, если окажется, что к вашим делам он не имеет никакого отношения, его не мешало бы задержать и проверить на адекватность или причастность к тёмным делам…

— Да, странно, но красиво! — протянул я, почему-то невольно подумав о Большом театре и балете.

— А у нас так некоторые мальчики тоже делают, — сказала Аня, — уцепятся рукой за какую-нибудь железяку и крутят педали велосипеда, вращаясь вокруг. Девочкам такое бы и в голову не пришло!

— То есть, принцесса, полагаешь, что это точно мальчик? — усмехнулся Женя.

— Наверное…

Так мы почти сорок минут и сидели, заворожённо глядя на происходящее и сами впадая от этого в какой-то гипнотический ступор. По моему лицу давно уже струился пот, и слезились глаза, но я даже не предпринимал попытки обтереться. Казалось, это может нарушить целостность иллюзии и только забрезжившего понимания происходящего. А оно действительно, наверное, пробегало неясными волнами где-то в глубине сознания, ускользая от разума и возможности сделать какие-то глубокие выводы. От осознания этого нестерпимо хотелось смотреть ещё дольше, подметить всё, что можно, и наконец понять: главное, чтобы джип продолжал двигаться в том же ритме. Правда, кроме бесцельной «тянучки» времени, ничего мне в голову так и не приходило — как в плане рационального объяснения, так и пользы для дела. И когда я практически уснул, джип неожиданно резко остановился, а потом стремительно поехал назад, где непременно должен был бы весьма скоро столкнуться с нами. Здесь стоило отдать должное Жене — его реакция была мгновенной. Наша машина задом стремительно вылетела на обочину шоссе и неторопливо двинулась вперёд.

— А ведь вполне могли бы и попасться… — протянул он, подмигнув.

— Ты молодец, папа. А у меня такое ощущение, словно я перенеслась на время в какую-то сказочную страну, где всё такое медленное, туманное и плавно танцующее… — мечтательно зевнула Аня, повернувшись и вместе со мной вглядываясь в заднее стекло.

Через мгновение на шоссе выехал «квадратизированный» и, прибавляя скорость, помчался в сторону Москвы. Мы тоже поднажали и не успели оглянуться, как оказались зажатыми в привычной столичной пробке — словно всё пошло сначала. Такими урывками мы, кажется, бесконечно долго ехали по городу, глядя на окутанные дымкой дома и на пешеходов, словно призраками скользящих неясными тенями по обочинам, лица которых иногда скрывались за марлевыми повязками. Светофоры, казалось, просто висят в воздухе разноцветными огнями, и местами даже трудно было сказать, какой именно свет горит сейчас. Потом мы миновали мост на Москве-реке, о наличии воды под которым можно было судить исключительно по специфической густоте и пустоте дыма, и джип вскоре притормозил недалеко от кольцевой станции метро «Павелецкая».

— Ну вот, куда-то ещё приехали. Надеюсь, это будет что-то более внятное, а может, и завершающее нашу затею! — сказал Женя, выгнувшись вперёд и ища место для парковки.

Тут дверь преследуемой машины распахнулась, и я увидел его — Хельмана. Впрочем, испытав при этом не удивление, а как бы подтверждение тому, что знал с самого начала, просто почему-то не решался внятно озвучить самому себе. Он развернулся, постучал ногой по колесу джипа и, захлопнув дверь, скрылся в белом облупившемся здании старой постройки, где, судя по броской вывеске, располагалось предприятие быстрого питания. Мы предупредительно пристроились рядом с панорамным стеклом, через которое отлично просматривалось всё помещение. В моём представлении, его убранство действительно соответствовало названию «быстрое питание». Нагромождение покосившихся столиков, стульев с пластиковым содержимым и длинный ряд с витринами, в которых стояли различные блюда, и медленно двигавшаяся очередь с ярко-красными подносами. Не успел я начать беспокоиться, куда Хельман мог ещё оттуда пройти, как он появился, смотрясь здесь как-то неуместно, да и выглядел так, словно сам удивлялся, как он оказался в подобном месте. Он долго стоял при входе, потом начал выяснять что-то у стоящей за прилавком женщины и, на мгновение пропав из вида, вынырнул с ложкой, вилкой и ножом, зажатыми в руке своеобразным веером, чем-то похожим на известную перчатку Фредди Крюгера. Потом Хельман взял поднос, встал в хвост очереди и невыносимо долго двигался к кассе, успев заставить всё пространство вокруг себя массой тарелок. Видимо, это удивляло не только меня, но и раздатчиц, которые весело косились на него и, судя по всему, отпускали какие-то плоские шуточки. Наконец, расплатившись у кассы, он попросил пробегавшего мимо человека в униформе донести его поднос до столика, расположенного прямо рядом с окном, куда вскоре и уселся, при этом выглядел сбитым с толку и каким-то грустным.