Виталий Кириллов: Плач дома заблудших душ. Сборник рассказов

– Котик, ты видела в газете «Новая Россия», что Галкин стал автором Литреса?

– Да, ладно?

– Уверяю! Богом клянусь!

– А сколько их всего на Литресе?

– Кого их? А, понял! Поговаривают, что около 150 тысяч человек.

– Да это же целый городок!

– Да не то слово! Что никто из них не работает? Только пишут свои шедевры!?

– Вот именно. В этом городке несостоявшиеся юристы, психологи, экстрасенсы и даже президенты. Сколько рук продает зря, а могли бы матушку Русь с колен поднять, если бы они пошли работать на заводы!

– Да, мало рук в стране, кругом писатели. Да откуда они берутся-то?

– Поговаривают, что их привезли на платформу из Московского зоопарка. Вроде обитали в клетке вместе с гориллами, но участились приступы диареи. Поэтому доктор, мать его, кажется, Айболит посоветовал перевезти их на Литрес.

– Для чего?

– Может, литература исцеляет этот недуг. Ладно, читай газеты дальше, а то не успеешь на работу сварщиком.

– Хорошо, но сначала я расскажу тебе о том, как не читать газеты поутру.

– Слушаю…

… Думал, думал, думал и придумал! Помню, как я бегал за газетой в метро, а за мной полицейские. Раньше их называли милиционерами, но сейчас Газпром решил иначе. Но я не о том хотел сказать. Вот только представьте, что Мэри Поппинс спустилась с неба ко мне и захотела прочитать мою историю, но не для воспитания моего мазохистического характера. Хотя с плеткой я бы позволил ей себя «перевоспитывать». Но я не о своих фантазиях. Скорее речь идет о страшном замысле, который пришел в мою голову. Ведь никто на свете не знает, что газеты все врут. Все верят в то, что пишут в газетах. Но почему? Все что тупые? Или мир съехал с катушек? И я думаю, что и то, и другое. Однако как-то раз ко мне пришел бродячий пес возле Эрмитажа и начал со мной разговаривать.

– Ты кто? Из какой породы будешь?

– Из литровской!

– Ну, там разные бывают люди. Ты стандартный или из продвинутых?

– Ну-с стандартный.

– Сразу видно. Жадный. Продвинутый литровец в чате не разговаривает. Там только те, что из себя ничего не представляют.

– Ошибаешься. Человек не зависит от своей породы. Человек больше чем Литрес.

– Ну-ну, Литрековские думают иначе. Кстати, ты знаешь, зачем ты стал Автором Литрес?

– И?

– Тебя хотят записать в Словарь Авторов Литреса.

– Допустим. К чему ты ведешь?

– Просто-напросто тебя оцифруют, а потом заморозят тебя навсегда, когда выдохнешься. Затем тебя переработают в мясной сюжет и отправят в магазины Эксмо.

– Это же успех!

– Нет, это твоя фантазия. Ты разговариваешь сам с собой.

…Тогда я пришел в себя, но вокруг в больнице ни единой души. Пустота, экзистенция, револьвер и записка. На ней написано:

«Мужу Антонины Петру Перебатько. Слушай, вот зачем ты написал свой опус? Тебе вот зачем смеяться над простыми людьми? Нет другой темы? Столько сюжетов. Хотя уже все давным-давно написано в Древней Греции. Шутом записался? Так хохочи, чтобы горло аж заболело. Постой, и последние слова. Нельзя быть человеком, если ты никого не считаешь человеком, а собакой. Тогда ты поймаешь дзен и перестанешь читать газеты».

Кто же этот аноним? Может, Бог? Нет, просто Бог литературы занимается другими делами. Какими? Наверное, переписывает Библию, которую написали люди. Может, Писатель? Слишком очевидно, точно нет. Может, президент США? Он слишком занят раздачей санкций. Тогда я понял. Это же открытое письмо Президенту от графоманов Литреса, чтобы он одобрил петицию, направленную на прекращение существования моей авторской страницы на Литресе.

Ведь я не просто Муж Антонины, которой я рассказываю, как не читать газеты поутру. Главное держать секрет до финала, но графоманы открывают его вначале повествования. Но во всём должен быть предел. Главное – это не история, а мир, которому ты поведаешь эту историю. Само собой, что Авторы Литреса – хорошие добрые люди, которые верят в чудо, то есть в себя, и думаю, что знают всё, попивая Джека Дениелса и лежа на кровати. Им не нужны читатели, а необходимы потребители фастфуда. У них есть авторитет, и все ниже этого авторитета. Слышал, что у некоторых авторитет Чернышевский. Но я никогда не читал его. Про Достоевского нельзя ничего плохого говорить. Это табу, иначе тебя закопают, а потом обратно зароют, чтобы снова закопать. Как они собираются это сделать? Никто не знает. Разве что я знаю. Я же серийный убийца, потому что я люблю писать триллеры, похожие на фильм «Семь». Вы догадались, что я люблю этот фильм. Кстати, мой маньяк не убивает жертв, он просто приносит своим жертвам мороженое каждый день. В итоге героев всех достало, и его отправили психушку к таким же мороженщикам как я. Ладно, перейдем лучше к разговору о газете, а то мы постоянно соскакиваем с темы на рему. Кто любит психолингвистику, то поймет, что я хочу сказать.