Журнал Поляна - Поляна, 2014 № 02 (8), май

Алла с силой вдавила потухшую сигарету в пепельницу.

— Понимаю, — сказала я. — У меня у самой такое было.

— Не совсем такое, но — похоже. Она, эта Илона, вроде бы и потянулась к людям, вернее — хочет потянуться. А боится. Потому что круг общения… еще тот. Это же не люди, а… Ты же вон с Храпом не хочешь встречаться… А твой Храп по сравнению с ее — мышка-норушка. И все эти ее старые светские и бизнес-знакомства — неизбежное напоминание о прошлом, а значит снова — депрессия. Ей нужно что-то неожиданно новое, свежее, случайное, и вместе с тем, простое, правдивое, наивное. Понимаешь? Не знаю, как лучше выразиться. Мужчины здесь не подойдут.

— Почему?

— Во-первых, Анри не подпустит. Он же за ней следит. Как и мы. У него там целая служба с прослушиваниями, подглядываниями и прощупываниями. У нее — представляешь? — в постели датчик сердцебиения за двести тысяч евро. Анри ее сердце слушает. Он чуть ли не за снами ее следит. Там тоже какой-то аппарат, но мы пока не выяснили какой. Какие тут мужчины. Если к ней какой-нибудь в кафе подойдет — он через час скоропостижно утонет. А во-вторых, она влюбиться уже не способна… Нет. Тут нужно другое. Ей нужна случайная подруга. Из другого мира. С другой планеты. Из другого теста. И этой ее подругой будешь ты.

— Ничего себе! — я даже закашлялась.

— Ничего не ничего себе, — сказала Алла. — Опять же — во-первых: получится — хорошо, не получится — и ладно. Смотри, Илона Зулич через неделю поселится в очень маленьком итальянском городке, в Тоскане. На вилле, которую приобрел Анри. Она будет жить одна, замкнуто. Но каждый день — гулять на берегу, ходить обедать в кафе. Все очень просто. Мы тебя селим в отеле рядом. Отель отличный. Кстати, кафе, в которое будет ходить Илона, — в этом самом отеле. И ты тоже живешь одна, замкнуто. Но каждый день гуляешь по берегу, ходишь обедать в кафе…

— А как же я с ней заговорю?

— Придумаем. Можешь для начала прочитать ее романы. А заодно и современную, извини за выражение, литературу. Илона — умная женщина, но с адским тщеславием. Подойдешь к ней, скажешь, что узнала (ее портреты по всем журналам шли сотнями), что какое, мол, счастье, что встретилась с самой Зулич. И скажешь ей что-нибудь приятное и умное. Обязательно — умное. И душевное. Ведь все, что писалось положительного о творчестве Зулич, было проплачено. И она это прекрасно понимает. А тут — искренняя поклонница из рядовых читательниц. Умная, по достоинству оценившая и все такое… Придумаешь какую-нибудь легенду своей жизни. Как ее романы тебе, например, помогают обрести себя… Тут любой растает. Разговоритесь. Может и подружитесь. Твой, Дусь, психотип хорошо проанализирован нашими спецами. Психотип Зулич — тоже. Ей очень нужна такая, как ты. Это факт. А такая, как она, может быть интересна тебе. Это тоже факт.

— Ну, предположим, — вздохнула я, — что все это так и получится. Вряд ли, конечно, но — предположим. И что дальше?

— Дальше — посмотрим. По обстоятельствам. Сейчас твоя задача — почитать Зулич, перелететь в бизнес-классе в Италию и пожить там неделю-другую в отличном отеле. Вот и все. И в интерес, а не «в падлу», как сказал бы Храп, пообщаться с забавной женщиной. Очень забавной… вот, опять же, и все. Если соскучишься — пришлем тебе Аладдина или Ленку Баш. Или маму. Могу я навестить.

Я помолчала.

— Слушай, Ал, апочему все это — я? А? У вас же целая агентура. Школа ФСБ. Профессиональные вербовщицы. Я никак не могу понять… Почему — я?

Алла щелкнула ногтем по пепельнице и сказала шепотом:

— Так показали карты.

Алла незаметно вынула откуда-то из-за спины колоду карт, внимательно, неотрывно и очень серьезно глядя мне в глаза, стала медленно тасовать. Перетасовав, положила на столик.

— Сними.

Я сняла.

— Это ты, — сказала Алла. Я посмотрела на карту. Дама червей.

— А теперь потасуй сама и возьми любую.

Алла продолжала глядеть мне в глаза своими неподвижными изумрудинами. Я потасовала и положила карту, не поворачивая, на стол:

— Это она? — мне стало как-то весело и в то же время не по себе.

— Она.

Я перевернула. Дама пик.

— Вот видишь, — улыбнулась Алла. — А ты все спрашиваешь, почему — ты. Это еще не всё. Возьми еще одну. Любую.

Я взяла из середины наугад.

Червовый король. Алла тяжело вздохнула, как будто после тяжелой работы, закурила:

— Это тебе на десерт с хэппи-эндом…

В следующие несколько дней в Москве установился легкий ровный мороз. Как-то дынно пах по утрам снежок на палой листве в Парке Культуры.