Виталий Мелик-Карамов - Почему у собаки чау-чау синий язык

Для исполнения песен нам необходим был аккомпаниатор. Людей, обладающих немалыми музыкальными способностями, в Архитектурном почему-то всегда был переизбыток. Но мы хорошо знали Лёньку Терлицкого. И у нас с Сашей даже сомнения не возникало, приглашать его или нет в наш коллектив. Тем более старший брат Лёни участвовал в знаменитом «Кохиноре» – капустниковском ансамбле Союза архитекторов. Лёня Терлицкий в девяностых вернулся из Америки, причем с Манхэттена, обратно на историческую родину, и ныне возглавляет в России и на Украине какой-то еврейский фонд. В Нью-Йорке он, по его словам, работал архитектором в собственной мастерской. Учитывая, сколько в Штатах зарабатывают архитекторы, если верить Терлицкому, то надо признать, что он или романтик-бессребреник, или националист. Терло, и сейчас выглядящий, как сорок лет назад, с таким же нежным, застенчивым румянцем, меньше всего похож на участника всемирного еврейского заговора.

Витю Проклова, как я уже говорил, мы оставить за бортом не могли. В отличие от родной сестры он предпочитал скромную безвестность. Вот уже тридцать с лишним лет он живет почти безвылазно на даче. Великолепный рисовальщик с невероятными по точности рукой и глазом, Витя занялся ювелиркой. В этом деле он мог подняться до невероятных вершин, но земная слава его никогда не прельщала. Единственное, ради чего он готов покинуть свою избушку, – это рыбалка. На даче скопился парк его поломанных машин, среди которых долго маячил настоящий действующий БТР (естественно, со снятым вооружением). Витя может починить, наверное, атомный реактор, но руки у него не доходят до прозы жизни. Заказы, которые принимает, он может исполнить в два дня, а может не уложиться в несколько лет – это чаще. Бандиты с автоматами даже посещали дачу, чтобы ускорить свой заказ, но Витя не дрогнул.

Когда мы с Витей решили жениться, – правильнее сказать, когда нас с Витей Лена и Таня решили на себе женить, – выяснилось, что ни у него, ни у меня нет костюма. Последний раз мы щеголяли в пиджаках и галстуках на выпускном вечере в школе, то есть за пять лет до этого.

Надежда Георгиевна Проклова, бармен ресторана «Москва», бабушка Вити и Лены, с недовольным лицом повезла нас в ГУМ одевать. Бабушка Надя была идейным противником этой двойной свадьбы. Выбор невесты внуком, а особенно жениха внучкой ее категорически не устраивал. Но как умный человек, точнее единственный практичный человек в семье, она понимала, что легче не противиться всеобщему восторженному потоку, а попытаться хотя бы направлять его в правильное русло.

Мы с Витей дожидались ее у входа в ресторан. Он выходил тогда на пустую Манежную площадь – без фонтанов и бронзовых животных из коллекции Зураба Константиновича. Бабушка Надя в «мертвый» дневной час покинула свой пост в баре и деловой походкой направилась в еще свободный от прошлых и будущих Иверских ворот проход, ведущий с Манежной площади к ГУМу.

При том, что я был выше ее на голову, а Витя на полторы, мы семенили вслед за ней.

Раздвигая толпы приезжих провинциалов, бьющихся за дефицит, баба Надя решительно поднялась на тихий второй этаж главного универмага страны и направилась в секцию мужской одежды. Три продавца скучали на фоне уходящей за горизонт вешалки с одинаковыми костюмами фабрики «Большевичка». Баба Надя подошла к тому, что был постарше, и тихо, но очень внятно произнесла: «Я бармен из ресторана “Москва”, мне нужно два приличных костюма на них…» – и, не глядя в нашу сторону, кивнула себе за спину. Сонная мизансцена вмиг ожила. Продавцы забегали, а потом начали шушукаться с ней. Паника возникла такая, будто им предстояло подобрать одежду для толпы делегатов профсоюзного съезда.

Через три минуты нам с Витей в кабинки принесли каждому по два финских костюма: темно-серый и темно-синий, поскольку предполагалось, что свадьба растянется на два дня. Все это время баба Надя равнодушно стояла посреди зала. Влети в ту же минуту в отдел сотрудники ОБХСС (отдел борьбы с хищениями социалистической собственности), они бы ни за что не догадались, что суета и материализация с пустого склада костюмов, в каких ходили только советские начальники высокого ранга, вызваны этой немолодой полной женщиной в косынке и сапогах «аляска», правда с профилем римского императора.

Витя засунул голову из своей в мою кабинку и сказал: «Представляешь, захожу я сюда и говорю: “Я архитектор из Моспроекта-два, мне нужен хороший костюм”. – Витя сделал паузу и, довольный, закончил: – а в ответ мне дают по роже».