Виталий Мелик-Карамов - Почему у собаки чау-чау синий язык

В начале июля семидесятого года, ранним воскресным вечером, когда небо над Петровским монастырем окрасилось в нежно-фиолетовый цвет, из арки, выходящей на Петровку, напротив сберкассы, где работала в будние дни Нина Яковлевна Зегаль, вышла компания, состоящая из трех молодых людей, по возрасту старшекурсников, и трех девушек, их ровесниц.

В одном из студентов я с трудом узнаю самого себя – худого, с густыми черными усами и большой шевелюрой (сейчас все в точности наоборот, уточнять совершенно не хочется), а со мной рядом братья Зегаль. Мой однокурсник по Архитектурному Саша Зегаль и его младший брат-погодок, рыжий Юра Зегаль. С нами три шведские (!) девушки. Сорок лет назад идти со шведской девушкой по Москве – все равно, что в наши времена посидеть в кафе с Анжелиной Джоли или двадцатилетнему студенту закадрить и привести с собой на вечеринку Бритни Спирс, естественно, трезвую.

Выйдя на Петровку, мы дружно повернули направо и пошли вверх, в сторону монастыря, чтобы не сказать Петровки, 38. Девушкам, наверное, казалось, что мы с ними гуляем по летней пустой Москве, но на самом деле маршрут у нас был конкретный – мы шли одалживать деньги у бабушки Вити Проклова Ирины Михайловны. Самого Витю родители в эти воскресные дни увезли на дачу. Они периодически это делали в воспитательных целях, бессмысленно тратя на это свое и Витино время.

Мы не успели пройти и двух десятков метров, точнее дошли до того места, где в Петровку впадает маленькая улица Москвина с филиалом МХАТа посредине, как на мгновение замедлили бодрое движение. На углу Петровки и Москвина находилась поликлиника МВД, там работал шофером наш друг Володя Преображенский по кличке Зебра, и этот зигзаг на другую сторону улицы в плавном повествовании не случаен. Саша, сосредоточенно шагавший на полметра впереди, следовательно, возглавлявший наш отряд, резко свернул с Петровки на эту улицу Москвина. Зная Зегаля не один год, я сразу понял – он что-то придумал.

Летом 1966 года, на следующее утро после выпускного вечера, мы с Мишей Гусманом полетели в Москву поступать в институт. Я – в Архитектурный, Миша – в МГИМО. И хотя агрессивный Израиль еще не напал на мирных арабов (знаменитая шестидневная война произойдет через год), несмотря на выдающуюся Мишину подготовку и маму – проректора и завкафедрой английского языка в бакинском инязе, Михаила Соломоновича в МГИМО на приемных экзаменах завалили на географии. Сделав финт длиной в сорок лет (как тут не вспомнить пророка Моисея, столько же ведшего за собой древний народ), Миша превратился в первого зама генерального директора ИТАР-ТАСС, стал лауреатом Государственной премии, более того: он регулярно демонстрирует себя на различных федеральных каналах, задавая приятные вопросы главам всех имеющихся на планете государств. Интересно, жив ли тот преподаватель географии, который поставил Мишке двойку? Если жив, то должен был потерять психическую устойчивость…

…Тогда, жарким июньским днем, сидя в раскаленном самолете Ил-18 в ожидании вылета, мы увидели, как чудом сюда попавший американец, сидевший от нас через проход, достал пачку бумажных платков и стал себя ими промокать, а потом, страшно сказать, их выбрасывать. Мы долго толкали друг друга. Мы были сражены. Перед нами открылась бездна цивилизации. До этого мы знали только то, что в жару носовой платок полагается скатывать в трубочку и укладывать на шею под воротничок сорочки.

Ослепительной карьере Миши косвенно сопутствовала популярность его старшего брата Юлика, что Миша всегда отрицал, поэтому будем считать, что эту пару строчек вы не читали.

Тогда же, в середине шестидесятых, Юлик, пока еще популярный только в Баку, создал при ЦК комсомола оперативный отряд и начал его деятельность с самого верного шага: напечатал красные корочки с гербом – первый признак всесильности у советского человека. Незаметно отряд Юлика превратился в элитный клуб из лучших представителей потомков бакинской интеллигенции, но разбавленных, как в то время было принято, некоторыми представителями рабочего класса. На базе этого оперотряда и возник бакинский КВН, и это вполне закономерно. Что интересно, по прошествии какого-то времени часть тех бакинских молодых интеллектуалов поменяла не только место жительства, но и социальную ориентацию. Так, например, сценарист Виталик Теллер стал таксистом в Балтиморе.