Павел Лаптев: Сказки уличного фонаря

Шарик стал неким объединяющим началом во дворе. С его появлением двор начал оживать, лавочки стали заполняться, мусор под ногами увеличиваться. Может быть люди в доброй ласковой собаке, по самому определению которая не должна быть доброй, увидели себя и осознали, что и они могут быть отзывчивыми. Что простота, непосредственность это — не стыдно.

Шарик по теплу спал прямо на траве или даже на песке, вытягивавя лапы. Одна девочка даже сказала, что он «ухом спит». А к зиме собаке сделали под берёзой конуру из картонной коробки.

Шарик стал узнавать всех жителей двора, радостно виляя хвостом при их появлении и лаял на незнакомые лица, на пролетавшие самолёты, подпевал охранным сигнализациям автомобилей. И его это пение стало досаждать граждан по ночам. Каждую ночь люди просыпались от собачьего воя, который был сильнее сигнала машины. Можно сказать, что Шарику нравилось петь и быть услышанным. Более того, рано утром он весело облаивал дворников и скулил на окна и балконы, выпрашивая завтрак.

Шарик даже понимал человеческую речь, потому что когда одна пожилая женщина его пожурила за то, что он не даёт спать по ночам, Шарик даже сначала обиделся и целый день лежал под берёзой, не на кого не обращая внимания. Но по ночам он стал вести себя намного тише.

В начале августа во двор прибыли строители, приехало множество разной техники — тракторы, бульдозеры, «КАМАЗы». Рабочие стали рыть землю, ломать бордюры. Среди них суетился низенький человек в костюме с галстуком, но в джинсах и огромных сандалиях на босу ногу. Это был депутат местного собрания. В одной руке его была прозрачная папка с документами, другой он махал и показывал рабочим в разных направлениях. Порисовавшись так пару часов во дворе, он пошёл по квартирам.

— Здравствуйте, — приветствовал депутат хозяек и хозяев, открывавших ему дверь. — Я ваш депутат, вот мой телефон и номер кабинета, — совал визитку и приписывал себе несуществующую заслугу по реконструкции двора. — Я добился проведения реконструкции вашего двора, которая ныне и проводится. Скоро выборы и я хотел бы продолжить свою деятельность на поприще депутата.

Кто-то шутки ради напечатал предвыборные листовки, в которых была фотография Шарика и расклеял на столбах. В листовках было написано, что собака Шарик ни кто иной, как кандидат в депутаты. Жители двора смеялись, читая листовки, но депутату было не до смеха. Он решил извести популярного конкурента. Одной из ночей депутат подкрался к спящей собаке и ударил её палкой. Шарик вскочил, взвизгнул и укусил депутата за штаны. Депутат тоже от этого завизжал и убежал со двора. Жители всего этого действа не видели, только проснулись от шума. А утром увидели хромающего Шарика.

Депутата после этого не видели. Стройка закончилась, и нога у пса зажила. Жизнь во дворе вернулась к своей первозданной тишине.

Настал день выборов. В списках кандидатов тот депутат уже не значился, наверно снял свою кандидатуру. А некоторые жители двора, те, кто пошёл на выборы, ради смеха приписали в бюллетенях имя Шарика и поставили против него галочку. На следующий день на столбах во дворе появились шуточные листовки, что пёс кандидат победил на выборах в депутаты. Жаль, что во всей стране нет такого скрепляющего её начала, каким был в этом дворе добрый пёс Шарик.

Хорошо летом в деревне. Потому что каникулы. Бабушке родители привезут на пару недель, сами уедут и гуляй себе вдоволь, купайся на озере, никто не следит. Ничьего глаза нет. Друг белобрысый до того, что и волос не заметно по кличке Лысый всегда рядом. Он и в обиду не даст местным парням и прыгать с тарзанки научит, папирос стыбрит у отца и таким словам научит, каких в городе и не слыхивали.

— Вали, вали! — крикнул Лысый Саньке, то есть давай, прыгай, не бойся, когда тот залез на дерево у озера и уже за верёвку рукой взялся.

Санька закрыл глаза, потом открыл, посмотрел вниз и не решился.

— Ссаный! — орал с воды Лысый и хохотал.

У Саньки ноги как ватные, сам весь вспотел.

— Сейчас, погодь, прыгну! — голосил Санька.

— Ха, не прыгнешь, духу не хватит, — крикнул Лысый и нырнул.

Санька потоптался на суку и слез на землю. Потом зашёл в воду и поплыл к вынырнувшему приятелю.

— Чего вы городские все чахлые, всего боитесь, — иронично сказал Лысый.

Обиженный и на себя и на приятеля Санька ничего не ответил.

— Не надо ничего и никого бояться, — учил Лысый. — Если надо — прыгай, надо — убей! Зырь! — крикнул он, забрался на дерево, прыгнул и минуты на две скрылся под водой.