Юкио Мисима - Запретные цвета

Он подтолкнул Юити в спину. Джеки проводил их к незанятой софе.

Пятеро мальчиков, одетых, как официанты, в белое, прошли сквозь группку людей, неся фужеры с вином и тарелки с канапе. Все пятеро были любовниками Джеки. Вот так курьез! Каждый из них чем-то смахивал на Джеки. Все они выглядели как братья. Один был похож на Джеки глазами, другой носом, третий губами, четвертый был вылитый Джеки со спины, пятый унаследовал его лоб. Если соединить их всех, то получился бы превосходный портрет Джеки в юности.

Его настоящий портрет стоял на каминной полке вместе с преподнесенными цветами, листьями остролиста и двумя свечами. На картине в обрамлении роскошного позолоченного багета торжествовала фигура обнаженного юноши — весьма чувственная благодаря тусклой оливковой палитре. Этот портрет написал некий англичанин, боготворивший Джеки. Это было в пору его расцвета, в девятнадцать лет. Он изображал юного Бахуса с поднятым кубком шампанского в правой руке и озорной улыбкой. Его лоб увивал плющ; на голой шее небрежно висел зеленый галстук. Примостившись на краешек стола, юноша изящно подпирал левой рукой свое опьяневшее — под стать золотой ладье — тело. Рука его, словно весло, силой сдерживала белые волны на скатерти, которую слегка всколыхнули его бедра.

Проигрыватель заиграл самбу. Все танцующие отступили к стене; за парчовой занавеской над лестничным входом вспыхнул свет. Сильно зашатались кулисы. Вдруг появился полуобнаженный мальчик в одежде испанского танцора. Небольшой, узкобедрый, очаровательный, лет восемнадцати-девятнадцати. На голове его возвышался лиловый тюрбан, грудь закрывал расшитый золотом лиловый бюстгальтер.

Он стал танцевать. Его чистая чувственность отличалась от нерешительности вожделеющей женщины. Грациозность, блеск, лаконичность его движений покоряли сердца присутствующих. Во время танца мальчик запрокинул голову; возвращая ее в прежнее положение, он бросил жгучий взгляд в сторону Юити. Тот подмигивал ему в ответ. Так был заключен между ними негласный договор.

Нобутака перехватил этот знак глазами. С тех пор как он узнал, кто такой Юити, сердце его стало бредить им. Поп опасался за свою репутацию, поэтому не показывал носа в забегаловках в районе Гиндзы. За последнее время имя «Ютян» слышалось ему отовсюду, но в его воображении рисовался более или менее симпатичный паренек в длинном ряду обычных смазливых юнцов. Из любопытства он попросил Джеки свести их. Оказалось, что это Юити.

Нобутака слыл искусным соблазнителем. К своим сорока трем годам он был повязан клятвами с тысячью мальчиков. Чем они прельщали его? Нельзя сказать, что его привлекала красота или погоня за любовными приключениями. Нобутака, скорее всего, был заложником страха, пленником трепета. На этом пути удовольствие всегда сопровождается сладостным разложением. Как замечательно выразился Ихара Сайкаку [28] Сайкаку Ихара (1642–1693) — новеллист, основатель жанра «укие-дзоси» — «рассказов об изменчивом мире». : «Развлечься с парнем — это все равно что переспать с волком под сакурой, роняющей лепестки». Нобутака всегда пребывал в поисках новых ощущений. Его приводило в дрожь только что-нибудь новенькое. У него и в мыслях не было проводить параллели между красавцами и выстраивать их по ранжиру. Он никогда не сравнивал тех, кого любил сейчас, с теми, кого любил прежде. Подобно лучам света, страсть освещает одно пространство и одно время. Нобутака чувствовал себя сейчас как тот самоубийца, которого манила глубина пропасти. Его, почти неспособного к сопротивлению, завлекала свеженькая прореха на изнанке нашей затянувшейся зацикленной жизни.

«Будь начеку! — очнулся его внутренний голос. — До сих пор Юити представлялся мне просто увлеченным моей женой молодым женатиком; я видел в нем жеребенка, скачущего на рассвете по обычной дороге жизни; я любовался его красотой, но сохранял благоразумие. Я никогда не думал, что потеряю разум и помчусь за этим жеребенком по узенькой стежке. Когда я впервые приметил Юити на этой тропке, то был потрясен. Потрясение было сродни страшной молнии. Это отпечаталось в моем сознании. И раньше бывало, что сердце мое озарялось подобным светом молнии, когда я встречал какого-нибудь паренька, едва ступившего на этот путь. Я влюблялся всерьез. Теперь мне известны эти симптомы влюбленности. За двадцать лет молния такой силы вспыхнула впервые. В сравнении с этой вспышкой тысяча мальчиков, впечатлявших меня раньше, могли зажечь всего лишь блеклые искорки ароматических свечей. Исход любовного состязания будет предрешен с первого трепета, с первого волнения. Во всяком случае, я должен поскорей разделить постель с этим парнем».