Кун-Суук Шин - Я буду рядом

То, чем мы занимались, гуляя втроем, не давало мне покоя и в одиночестве. Дома я выглядывала из окна и, любуясь мерцанием звезд в чистом голубом небе, говорила сама себе: «Только взгляни на это!» Так мне казалось, что Мен Сё и Миру смотрят на звезды вместе со мной. «Это Млечный Путь?» – спрашивала я себя, а затем пыталась вслух произнести имя Миру. Каждый раз, когда я видела, как краснолицый продавец маньтоу [10]у входа в мой дом открывает большую чугунную крышку своего чана и достает свежую булочку, я вспоминала Мен Сё. Он наверняка указал бы на этого человека и сказал бы: «Вы только взгляните на него!»

На улицах города мы потешались над вещами, в которых, казалось, не было ничего особенного. Мы веселились, но внезапно наше настроение менялось и смех постепенно стихал. Но я никогда так сильно не смеялась в этом городе. Интересно, это нормально, когда человек так много смеется? Порой этот вопрос, словно вода, просачивался в мои мысли. Все лето и большую часть осени Миру каждый день надевала свою цветастую юбку. Я никогда не видела ее в другой одежде. На улице, как и в университете, эта юбка выглядела чем-то чужеродным. И даже когда я хохотала от души, стоило мне случайно взглянуть на эту юбку, как меня тут же наполняло странное беспокойство и мой смех утихал.

Но мы не всегда гуляли втроем. Иногда к нам присоединялся Водопад, тот парень, о котором мне рассказал Мен Сё, когда мы столкнулись на улице во время демонстрации. Тот самый парень, над историей которого я так смеялась, несмотря на все мои печальные события. Водопад был реальным студентом нашего университета, мечтал однажды заняться изучением архитектуры, и еще он предпочитал вымышленное имя, а не свое настоящее. На самом деле его звали Ча Су. Позже я узнала, что Водопад – это название легендарного дома, построенного над водопадом американским архитектором Фрэнком Ллойдом Райтом. От Ча Су я узнала, почему он выбрал именно это прозвище – всем своим новым знакомым он рассказывал об этом доме в лесах у Медвежьего водопада в горах Пенсильвании. Он говорил, что это не дом, а произведение искусства. Каждый раз, когда Ча Су рассказывал об удивлении людей после завершения строительства «Водопада», спроектированного по заказу директора крупного универмага, его лицо начинало светиться от радости. Для постройки этого дома не срубили ни одного дерева. Этот дом всегда был наполнен успокаивающим шумом водопада. Медвежий водопад низвергал свои воды под дом, гостиная и четыре спальни словно парили над водой. Ча Су объяснил, что по террасе, по размеру даже большей, чем внутренняя часть, можно было попасть в дом, как по мосту, над водопадом. Он заявлял: «Этот дом – доказательство того, что даже у архитектуры есть душа». Этот парень предпочитал, чтобы его называли Водопад, а не Ча Су. Он был прирожденным горожанином, родился и вырос в городе и никогда не уезжал отсюда. Однажды мы рассказали Миру о Водопаде и смешную историю о поникшей груди, но она не засмеялась, а, наоборот, вдруг погрустнела, оперлась о телефонный столб и глубоко вздохнула.

– Ты должна была рассмеяться! – воскликнули мы.

– Мне эта история показалась печальной.

Похоже, ее настроение испортилось. Я робко прислонилась к телефонному столбу рядом с ней.

– Я хотел бы сделать сейчас фотографию, – сказал Мен Сё, в попытке развеселить ее он пальцами изобразил рамку и сделал вид, будто фотографирует нас. Но затем он тоже прислонился к столбу. И мы еще долго так стояли и наблюдали за проходящими мимо людьми.

Смешной парень по прозвищу Водопад знал все об улицах этого города. Именно он отвел нас в Бучхон, где дома со старыми черепичными крышами стояли так тесно, что касались друг друга карнизами. Именно он взял нас с собой на Тонгудон, чтобы посмотреть на шестисотлетнюю белую кружевную сосну.

– Данное дерево почти одного возраста с этим городом, ведь он тебя так интересует, – сказал он мне.

Одного возраста с этим городом? Я еще раз обошла вокруг белой сосны.

– Говорят, она перестала расти после японской оккупации.

– Да неужели? – Мы насмешливо фыркнули ему в лицо, а он расхохотался и заявил:

– Я тоже не очень-то в это верю. Но мне хотелось бы верить!

Однажды мы шли вдоль реки Чхонгечхон в сторону рынка Больших Восточных Ворот. Я часто одна ходила той дорогой, потому что на каждом шагу попадались букинистические лавки. Но дорога, которой нас повел Водопад, изобиловала не только книжными лавками. Уже стемнело, когда он повел нас на рыночную улицу. Здесь суетились толпы людей, словно перепутали день и ночь. Торговые палатки тесно прижимались одна к другой, разделенные на небольшие отсеки, на мой взгляд абсолютно одинаковые. Я просто не могла запомнить все их названия. Рынок Кванджан на севере, рынок Больших Восточных Ворот, оптовый рынок, где продавалась исключительно обувь, рынок Больших Восточных Ворот Чонна… Торговые палатки, в названии которых неизменно присутствовали слова «Большие Восточные Ворота», напоминали мне запутанный лабиринт, но Водопад с легкостью вел нас сквозь него, как опытный проводник. Мы проходили через рынок Пьонква, через Шин Пьонква, Дун Пьонква, Чон Пьонква, в людском потоке, и я не могла понять, идем мы на север или на юг. А затем мы увидели торговые ряды Тунги, Тонги, рынок Тунква, рынок Хунджин, рынок Нам Пьонква, рыбный рынок Сусанму.