Александр Максик - Недостойный

— Скажи мне, — перебил Силвер, — о чем она, не пересказывая историю. Сюжет меня не интересует. Я хочу знать, о чем пьеса.

— Да, понятно. Ну, она про этого парня…

— Рик, скажи мне, о чем пьеса.

— Но она же про этого парня, — произнес Абдул, уставившись в пустую тетрадь перед собой.

— Я не согласен. — Силвер посмотрел на Абдула.

— Как скажете, — буркнула себе под нос Ариэль.

Не отводя глаз от Абдула, Силвер произнес резко:

— Выйди.

Абдул вскинул голову, его глаза расширились.

— Ариэль, выйди из класса.

— Простите?

Наконец он перевел взгляд на нее и повторил, делая паузы между словами:

— Выйди из класса.

Мы молчали. Это было похоже на экстаз. Альдо с открытым ртом посмотрел на Ариэль, на Силвера и снова на Ариэль.

— Вы серьезно?

Он смотрел на нее со смесью настойчивости и злости, какой я никогда у него не видел. Он совершенно переменился.

Ариэль густо покраснела. На мгновение утратила свою обычную насмешливость. Потом посмотрела на него с таким видом, будто ее предали.

— Отлично. Но я только хочу сказать, что это…

— Ариэль! — резко бросил Силвер. — Мне не интересно. Убирайся.

Она собрала свои вещи, качая головой и шевеля губами. Минуту смотрела на Силвера, словно оценивая. На ее губах заиграла едва уловимая улыбка. Затем Ариэль вышла, хлопнув дверью.

Он немного переждал. Молчание нарушила Лили.

— Ну, вы даете, — пробормотала она.

Силвер подошел к открытому окну и посмотрел на улицу. Помню, я наблюдал за ним тогда, гадая, что последует дальше. Высокие деревья у дальнего края поля пожелтели и сияли в мягком свете солнца.

Наконец он снова повернулся к нам.

— Вы теряете время. На вашем месте я бы держался за него, — сказал он.

Никто не ответил. Он посмотрел на доску и, словно только что заметив рисунок, произнес:

— Вот в чем смысл, посмотрите. Вот в чем смысл — расстояние между желанием и действием, между тем, чего ты хочешь, и тем, что делаешь. Все упирается в этот внутренний конфликт. Может ли кто-нибудь объяснить мне, о чем я, черт побери, говорю?

— Труднее всего делать то, что ты хочешь делать, — подала голос Хала.

Он по-театральному выразительно кивнул.

— Или жить так, как хочешь, — глядя в потолок, добавил Рик.

— То есть?

— Это же внутренний конфликт, черт возьми! — Хала стукнула ладонью по столу. — Ты знаешь, что хочешь что-то сделать, но не можешь заставить себя сделать это.

— Черт возьми? — улыбнулся Силвер Хале.

— Это Лили виновата. Простите.

Мы рассмеялись.

— Ладно. Почему ты не можешь заставить себя это сделать?

— Из-за лени, — с улыбкой отозвался Колин.

— Постойте, а почему не сделать то, что хочешь сделать? — спросил Абдул.

Силвер, прищурившись, посмотрел на Абдула.

— Абдул, ты делаешь все, что хочешь?

— В основном. Ну да.

— Ты разговариваешь с каждой привлекающей тебя женщиной, Абдул?

— Я не должен на это отвечать. Это нескромный вопрос.

Хала испустила громкий вздох.

— Хорошо, Абдул. Хорошо. — Силвер оттолкнулся от стола и обвел нас всех взглядом. — Ты чертовски прав. — Он заходил по классу, наращивая темп. — Разумеется, ты не должен отвечать на этот вопрос. Давайте на минутку представим, что вы на вечеринке. Возьмем для примера Колина. Колин на вечеринке. Он стоит в углу. Так. Он скучает. Подумывает о том, чтобы уйти. А потом входит самая красивая… — Силвер посмотрел на Колина, подняв брови.

— Девушка, — засмеялся тот. — Конечно, девушка.

— Ладно, входит самая красивая женщина из всех, кого видел Колин. Он застывает как громом пораженный. Что в ней такого? Глаза? Волосы? Он не знает. О, однако она волшебна, сияет изнутри и так далее.

Силвер ходил по классу, раскрепощенный и взбудораженный. Кивал, смеялся. Рисовал эту сцену, движениями рук придавал воображаемой красавице очертания, создавая ее, заставляя нас ее видеть.

— Она стоит у чащи с пуншем. Он хочет с ней поговорить. Ему нужно с ней поговорить. Боже, как она хороша. Посмотрите на нее. И совсем одна. Посмотрите на эти глаза. Они искрятся. Но… Но, Колин? В чем дело, Колин? Он не может пересечь комнату. О, он хочет, его влечет, влечет сильно. Но — нет. О, как же ему хочется. Но он не может это сделать. Трагедия…

— Я пересеку комнату, — произнес Колин, скрестив руки на груди, задрав подбородок и выпятив грудь.

— Уверен, ты это сделаешь, Колин. Потому что ты мужчина. Но ради спора давайте просто представим, что ты этого не делаешь, хорошо? У тебя хватит мужества притвориться?