Кирилл Манаков - Хроники последнего лета

— Могешь! — оценил Загорский.

— Работа такая, — вежливо ответил черт.

— Еще по одной?

— Не откажусь.

Виктор Сергеевич разлил остатки водки и чокнулся с гостем.

— За встречу!

Выпив, черт уселся в кресло и закинул ногу на ногу.

— Зачем пришел? — спросил Загорский.

— Поговорить.

— Поговорить, значит… Ну, давай, валяй.

— А я что… Сам ничего сказать не хочешь?

— Ну а если хочу?

— Тогда валяй. Буду слушать.

— Я тебе сказочник? — рассердился Загорский, — Мне еще рано с зелеными чертиками разговаривать!

— Да ну?! — удивился черт. — А, по-моему — самое время. Начудил? Что делать будешь?

Он говорил твердо и четко выделяя слова, отчего создавалось ощущение легкого акцента. Как у хорошо знающего русский язык скандинава или немца.

Виктор Сергеевич задумался. Действительно начудил… И, главное — зачем? Наташа все равно ушла.

— Слушай, ты, правда, все можешь?

— Не то, чтобы все, но довольно много.

— Вот, значит, как… Душу возьмешь?

— Душу? — деловито переспросил черт. — Подумать надо. Товар сейчас неходовой. Предложений много. Тебе ведь Наташа нужна?

Загорский кивнул:

— Да. Нужна.

— Дороговато… Наташа — не просто женщина.

— Я знаю.

— Тем более! Это На-та-ша! — выразительно сказал черт. — А ты какую-то душу.

— Тогда смотри!

Виктор Сергеевич вскочил, побежал к столу и вытащил из ящика кинжал, подаренный года три назад Султаном.

— У вас контракты, кажется, кровью подписывают? Смотри, вот она, свеженькая, сейчас прольется! Подумай, душа первосортная, лучше не найдешь! И только сейчас продается! У тебя три секунды! Время пошло: раз… два…

— Подожди-подожди, — черт примирительно поднял поросшую шерстью руку, — я согласен. Вот контракт.

Он залез в штанишки, вытащил оттуда несколько листов бумаги, исписанных рукописным текстом, и протянул Загорскому.

— Можешь подписать или просто поставить отпечаток. На каждой странице.

Виктор Сергеевич просмотрел бумаги и раздраженно отшвырнул их в сторону.

— Это что? Ничего не понимаю.

— Это контракт, — канцелярским голосом сообщил черт, — он написан, как и положено, на латыни. Есть еще вариант — на шумерском, но он требует глиняной таблички. У тебя есть сырая глина? Некоторые предпочитают каолин и высокотемпературный обжиг — получается фарфор, очень красиво.

— Что за бред! — возмутился Загорский.

— Это не бред, а деловые переговоры. Подписывать будешь?

— А прочитать?

— Читай.

— П-п-переведи!

— И не подумаю. Хочешь Наташу — подписывай, иначе я пошел!

Черт, желая, по-видимому, припугнуть собеседника, стал полупрозрачным, словно собрался исчезнуть.

Загорский выругался так изощренно, что черт рассмеялся и снова стал полностью материальным.

Виктор Сергеевич глубоко вздохнул, собрался с духом и только примерился резать палец, как ударил гром, вспыхнула молния и гневный голос произнес:

— Остановись!

Кинжал выпал из ослабевшей руки, а в комнате возник пухлый румяный ангел в белых одеждах, с золотым венком на голове и пушистыми крылышками за плечами.

— Не продавай бессмертную душу! Она бесценна.

В ответ черт индифферентно пожал плечами и равнодушно сказал, что по большому счету, подпись не имеет значения. Это — шаг формальный и не обязательный, и никакие канонические документы его не требуют. Достаточно одной мысли. Подумал — заключил сделку!

Ангел возразил, что одной мысли мало, нужно формальное согласие как акт, фиксирующий момент передачи души. Грешная мысль — это, конечно, много, но карать за нее как за полноценное действие несправедливо.

Черт с ангелом вступили в оживленную дискуссию, приводя друг другу цитаты на незнакомых языках и аргументы, смысл которых ускользал от Загорского.

Виктор Сергеевич немного послушал спор, потом плюнул, еще выпил виски и вышел из комнаты.

Сначала водитель наотрез отказался отдавать ключи от машины. Угрозы не помогли, а попытка забрать силой закончилась полным фиаско — молодой фэсэошник ловко отстранился от пьяного начальника, причем сделал это элегантно и даже красиво. Загорский не стал продолжать, выругался, махнул рукой и направился к воротам. На шум выбежал начальник охраны Соломонов, принялся успокаивать и удерживать разгоряченного шефа, но Виктор Сергеевич все же прорвался на улицу и пошел в сторону КПП. Черный Мерседес тотчас выехал из ворот и медленно двинулся за ним. Так они и двигались караваном: впереди — твердой походкой заместитель начальника администрации президента в черных брюках, лаковых туфлях и рубашке с золотыми запонками, чуть сзади — служебный автомобиль, замыкал же процессию джип с охраной.