Жозеф Кессель - Всадники

Костер, разведенный Гуарди Гуэджем, был как бы пламенеющим окошком в этом подобии склепа. Мокки и Зирех увидели на светлом фоне силуэты Уроза и коня, словно нарисованные тушью. Зирех прошептала:

– Это не он, это его тень.

– Нет, – ответил Мокки. – Нет!

Он уже однажды попался в ловушку. Одного раза довольно. Сложив ладонь рупором, он крикнул: —Уроз, о Уроз, я здесь.

– Так чего же ты ждешь и не снимаешь меня с седла? – отвечала тень.

Зирех вцепилась в плечо Мокки.

– Не ходи, – умоляла она. – Не слушай привидения.

– Разве ветер доносил бы от привидения запах гноя? – возразил саис.

Как раз в этот момент порыв ветра отклонил в сторону завесу пламени от костра. За ним стал виден редкой худобы человек, прислонившийся к стене надгробия.

– Видишь, видишь, – прошептала Зирех. – Дух покойника вышел из могилы, чтобы и нас туда затянуть.

Тут Мокки заколебался. Он решительно не понимал, кто это может быть.

– Уроз, о Уроз, – крикнул он неуверенным голосом, – тот, кто сидит за костром, он просто путник как все?

И не успел Уроз ответить, как в ночи раздался слабый голос, подобный звуку надтреснутого хрусталя:

– Иди к моему огню и не бойся, – произнес он. – Привидениям не нужен костер для согрева старых костей.

– Он живой… – подтвердил Мокки, обращаясь к Зирех… – И кажется… кажется…

И, не закончив, саис побежал к входу в нишу и над светом костра разглядел в пляшущем его пламени лицо Гуарди Гуэджа, человека без возраста, разглядел его морщины, такие глубокие и многочисленные, что щеки его были похожи на древний пергамент, испещренный загадочными знаками.

Мокки низко поклонился, коснувшись ладонью холодной земли, и воскликнул:

– Я так и знал… Пращур… я знал, о Память Всех Времен… Кто хоть раз слышал твой голос… не забудет его никогда. Клянусь Пророком, так думают все садовники, повара, пастухи и саисы, кому в наших краях ты рассказывал о славных делах Аттилы, великого полководца. Ты рассказывал, что он родом из наших мест, из Меймене, что он вышел из своего родного города Акча и завоевал полмира.

Быть может, то была игра света? Но по бесцветным губам Гуарди Гуэджа словно скользнула тень улыбки. Прожитые годы, опыт и усталость иссушили и исчерпали в нем все источники радости. Но старый сказитель все еще любил свои рассказы. И ему было приятно, что совсем молодой человек помнит один из них, и что дети его детей передадут их потомкам, и будет он жить вечно, вопреки бегу времени и косе смерти.

Уроз испытывал адскую боль. Стиснув зубы, он приказал саису:

– Отнеси меня к костру. Джехола стреножь и привяжи поближе ко мне. Юрту мне расставлять не надо.

– Чуть дальше, – посоветовал Гуарди Гуэдж саису, – ты найдешь колодец, а рядом с ним – сухой хворост. Каждый караван, проходя здесь, оставляет запас для следующего.

Мокки усадил Уроза спиной к стенке, рядом с Гуарди Гуэджем, и сказал:

– Я приведу Джехола, когда он напьется.

– И чаю, да поживее, – сказал Уроз.

Он промерз до мозга костей. Чтобы зубы не клацали, ему пришлось двумя руками прижать нижнюю челюсть к верхней.

– Я так и думал, что встречу тебя в таком состоянии, дошедшим до последней границы самого себя, – сказал ему Гуарди Гуэдж.

– Как… как ты мог знать… что найдешь… найдешь меня… на этом высокогорном кладбище?

– Для того, кто отказывается ходить обычными путями, единственная дорога проходит здесь, – отвечал Гуарди Гуэдж. – Она пересекает нагорье, а единственное тут место для стоянки – это кладбище.

Продолжая прижимать подбородок ладонью, Уроз спросил:

– А где ты узнал о моем поражении, Пращур?

– На тропе, ведущей от Калакчекана к конюшням Осман-бая, – ответил Гуарди Гуэдж.

Оба с такой интенсивностью подумали в эту минуту о Турсуне, что им показалось, будто его образ явился и сел между ними. Однако имя его не было произнесено. Каждый ждал, что другой первым заговорит о нем. Гордость мешала Урозу сделать это. А Гуарди Гуэдж молчал потому, что был мудр.

Огонь стал слабеть. Старик подбросил хвороста. Пламя осветило его пальцы, кисти рук, лицо. Они были такими хрупкими и прозрачными, что на них было тяжело смотреть. Кожа да кости без намека на плоть.

– Как удалось тебе добраться так быстро сюда из степей, Пращур? – тихо спросил Уроз.

– Так ведь у старых коз ноги надежнее и идут они кратчайшим путем, не так ли? – отвечал Гуарди Гуэдж.

Тем временем Мокки напоил коня и стреножил его возле Уроза. За саисом шла Зирех с чайником, мешочком сахара и двумя чашками. Она налила чай обоим мужчинам, начав с Гуарди Гуэджа, и исчезла во мраке каменной ночи, маленькая, хрупкая. Мокки посмотрел ей вслед и спросил у Гуарди Гуэджа: