Оксана Робски - Про ЛЮБОff/on

Наступил вечер. Ребенок все еще жил.

– Может, с Костей поговорить? – предложила Рита.

Так хочется переложить решение на других людей! Костя ведь умный. И взрослый.

– Нет. Ты должна сама сначала решить. Для себя. Понимаешь?

Рита осталась ночевать со мной. Костя звонил каждые полчаса и спрашивал, что происходит. И интересовался, не нужна ли мне помощь. Мне? Нужна. Но еще Рите. И тебе. Всем.

Я укрыла подругу одеялом и не ушла, пока лицо ее во сне не разгладилось и дыхание не стало ровным. Как у ребенка. У ее ребенка.

Я не могла заснуть. Я приняла теплую ванну и не могла заснуть все равно. Я выпила чай с мятой и лежала в темноте, рассматривая невидимый потолок.

Попробовала читать.

Пошла на цыпочках, проведала Риту.

Включила телевизор.

Не поверила своим глазам. Подумала, что разучилась понимать смысл слов. Как будто вдруг оступилась… Провалилась в кошмар. Случайно. Но – навсегда.

Это были новости. Репортаж со вчерашних празднований. И – как главное событие – покушение на Влада. Его машина обстреляна по пути следования. Он не пострадал, убита девушка, которая сидела рядом. Двумя выстрелами. Я чувствовала их почти физически. Один – в плечо, другой – в голову. Работа профессионалов.

– Предвыборная кампания началась, – бодро объявил диктор. – Конкуренты пытаются ликвидировать наиболее сильные фигуры политической игры.

В правом углу экрана – фотография девушки. Я запомнила имя: Лена.

Я должна чувствовать себя виноватой перед ней?

Или я виновата перед кем-то другим? Почему? Почему все это происходит со мной?

Я накрылась одеялом с головой. Не верилось, что весь остальной город сейчас спал.

Конечно, спал. Он объединился против меня и теперь спокойно набирался сил. Чтобы проснуться и нанести очередной удар. И я снова буду к нему не готова.

Я решила ничего не говорить Рите. Про покушение, про то, что я могла быть на месте Лены.

Мне спасло жизнь то, что ребенок Риты оказался больным. И теперь я должна уговорить подругу убить человечка, благодаря которому я сама живу.

Я повезла Риту в детский дом.

Я взяла с нее слово ни в коем случае не плакать. А даже наоборот – шутить и смеяться.

Она заглядывала в глаза каждому ребенку. Она честно старалась улыбаться.

В каждом мальчике она видела своего сына. И чем заметнее была задержка в развитии ребенка, тем крепче она его обнимала. И тем громче смеялась, жонглируя двумя маленькими резиновыми мячиками.

Рита почему-то была уверена в том, что у нее – мальчик. Потому что мальчики сильнее. А ее мальчику сила очень потребуется.

Маленький Миша проводил нас до самой двери. Он рассказал нам историю своего появления на свет. На острове жила пальма. На пальме распустился цветочек. Из цветочка выплыло облачко. На облачке была кожица. Кожица росла-росла, и получился Миша.

Рита не сказала ни слова, пока мы не вышли на улицу.

Я взяла ее за руку и готова была говорить и говорить о том, что жизнь длинная и не может быть все время плохо, что…

– Где мой «мерседес»? – спросила Рита и мягко убрала свою руку из моей. После ободранных стульев детского дома кожаное сиденье Ритиной машины казалось ненастоящим.

– Я буду рожать этого ребенка, – сказала Рита очень просто.

Она не смотрела на меня.

Она повернула голову к окну и улыбалась себе улыбкой, похожей на молитву.

Снег таял на лобовом стекле и был похож на дождь. А весна была совсем на весну не похожа.

Она отвезла меня домой и поехала к Косте. Я забралась в кровать, держа в руке телефонную трубку. Терминатор прыгнула мне на колени и сделала вид, что заснула. Кончик моего ремня она крепко зажала в своей пасти.

Телефон долго не отвечал.

– Влад… – выдохнула я в трубку, услышав его «алло».

– Мы, наверное, пока не сможем заниматься, – сказал Влад.

– Заниматься? – переспросила я.

– Ну да. Ты ведь знаешь, что произошло.

– Знаю. А ты как? – Трудно было представить, как чувствует себя человек, в которого недавно стреляли.

– Я? Плохо. Из-за меня погибла девушка. Уж лучше бы это был я.

Нет. Это невозможно даже представить себе.

– Сколько ей было лет?

– Девятнадцать.

Я всего на несколько лет ее старше.

– Влад, давай увидимся?

Я задержала дыхание, пока он не ответил.

– Я не могу сейчас, Даш. Но мы обязательно увидимся. Ладно? Ты не скучай.

– Ты сам, главное, не скучай.

Он рассмеялся:

– А вот я как раз буду.

– Ладно. Только не сильно.

– Ты все такая же вредина.