Оксана Робски: Casual-2: Пляска головой и ногами

В «GQ» людно и шумно. По пятницам. Сегодня – пятница.

Регина, мой директор по связям с общественностью, приехала первой и сразу набросилась на официанта:

– А почему такой отвратительный стол? Что, у нас теперь звезд по углам сажают?

Регина любит путешествовать, но боится летать. Для храбрости она выпивает в самолете бутылку виски. Если не трансконтинентальный рейс. Из-за этого у нее проблемы с молодыми людьми. Хотя молодые люди думают, что это у них проблемы с Региной. Потому что она никак не может определиться: то ли ей перестать путешествовать, то ли бросить пить?

– Да ладно тебе! – Я ободряюще киваю официанту. – У них вообще свободных столов не было. Пришлось руководству звонить.

– Значит, у них нет руководства, – Регина полна возмущения, – раз нам такой столик дали!

Мы расцеловались.

У Регины всегда в руках еженедельник. По ее представлениям, именно так должна выглядеть бизнес-леди.

– Молодой человек, – она удивленно поднимает брови, глядя на официанта, – вы все еще здесь? Шампанское «Laurent-Perrier Brut», наши вкусы не меняются!

А еще поклонники Регины, все как один, со временем начинали ревновать Регину ко мне. Запрещали ей со мной общаться, и никакие доводы о том, что это ее работа, не действовали. Один даже запретил ей читать мою книгу. Она читала ее урывками, в гараже, по тридцать минут в день. Из них последние две – в лифте.

Потом она их бросала. Молодых людей. Никто больше года не продержался.

– Ладно, давай о делах, раз все опаздывают. – Регина листает еженедельник, контролируя боковым зрением вход в зал, откуда должен появиться официант с «Laurent-Perrier Brut». По 180 евро бутылка.

– Так, новый журнал, где-то здесь у меня записано, как называется… – Она шуршит листочками. – Короче, там все: Малахов и всякие звезды. В общем, все рассказывают про свою первую любовь. А потом репортеры звонят твоей первой любви и фотографируют ее: дескать, вот что с ней стало.

– Это обязательно? – интересуюсь я, вспоминая симпатичного семнадцатилетнего студента, из-за которого я вроде бы хотела покончить жизнь самоубийством. Не то чтобы отравиться. Или повеситься. А так – умереть самой по себе, легко и естественно, и за несколько минут до смерти простить его. Роняя слезу на его дрожащую руку.

Самопроизвольная смерть не наступила, но зато я дала себе судьбоносное обещание: мстить всем мужчинам. Они в меня влюблялись, и я их бросала. Оказалось, что влюбить мужчину в себя несложно – надо просто каждую минуту помнить, что ты его бросишь.

– Что-нибудь придумаем, – обещаю я. – С первой любовью.

Принесли шампанское.

– Еще тебя приглашают в Питер, «Пятый канал», оплачивают тебе дорогу, гостиницу, все как обычно.

– Не, Питеру отказать.

– Но они так просили!.. Ну, что? Добрый вечер?

Мы звонко чокаемся.

– Закажете что-нибудь или будете всех остальных ждать? – поинтересовался официант.

– Да мы уже, собственно, все заказали. Вы далеко не уходите только! – распорядилась Регина, кивая на ведерко с шампанским.

С мотоциклетным шлемом в руке появляется Марина Сми. Это сокращенное от Смирнова. Сценический псевдоним. Она живет с продюсером. Только об этом никто не знает. Потому что официально продюсер живет со своей бывшей женой, певицей Василисой.

У Марины длинные рыжие волосы и черный блестящий мотоцикл. Когда она приезжала на наши девичники, мы с завистью глядели на ее роскошную рокерскую курточку и шлем, который она небрежно роняла на диван рядом с собой. Мы восхищались шлемом и курткой до тех пор, пока однажды, выпив виски с яблочным соком, она не рассказала нам о том, что мужики, оказывается, «на эту фигню не ведутся».

– Я раньше тоже думала: так сексуально! – она вздохнула и грустно улыбнулась. – Но для них лучше юбки покороче и сиськи побольше…