Оксана Робски - День счастья — завтра

— Страшно, конечно…

— И тебе бы я дала профессионалов…

Анжела быстро сплюнула через левое плечо и постучала по столу.

— Типун тебе на язык, Никита. Я и так на этой Cayenne езжу и трясусь постоянно.

Приехала Катя. Она похудела и побледнела.

Анжела заранее предупредила меня, что нельзя заговаривать с Катей об Антоне. Это так же, как я попросила их две недели назад не говорить при мне про кокос. И не употреблять.

Нет. Это — по-другому. Когда говорят об Антоне, Катя сразу начинает плакать.

— Поздравляю, — сказала Катя, кивнув на журнал.

Официант поставил на стол третий бокал.

— Спасибо.

Мы чокнулись.

— Чтобы все было хорошо, — произнесла я.

— А как Рома? — спросила Катя без всякого интереса.

— Не знаю. Звонит, наверное.

— А ты? — Катя действительно удивилась.

А я была весела и довольна. Мой телефон отключен. Можно придумать себе все, что угодно.

Беды происходят не в пространстве, а в сознании.

При отключенном телефоне бед нет.

— Никита не хочет больше заниматься своим агентством, — объяснила Анжела Кате. Видимо, считая, что эта тема уместней в данной ситуации, чем косметика, наряды, алкоголь и ухажеры.

— Понимаешь, это огромная ответственность. Которую я должна брать на себя. А я не хочу брать на себя никакую ответственность. Тем более ответственность за безопасность людей.

Катя вяло пожала плечами:

— Просто бизнес.

— Нет. Просто бизнес — это прокладки, и майонез, и даже нефть. А здесь другое. Жизнь!

Мне было странно, что они меня не понимают.

— Катя, спокойно. — Анжела смотрела на кого-то за моей спиной, на вход. — Снежанна приехала.

Мне показалось, что Катя даже обрадовалась.

Снежанна была сильно пьяна. Она сама подошла к нашему столу.

— Ты знаешь, что случилось с твоим любовником? — спросила Катя.

Снежанна разъяренно махнула рукой:

— Он меня бросил.

— А где твоя охрана? — поинтересовалась Анжела.

— Я же говорю: бросил. Вы что пьете? — Она сделала знак официанту. — Мне виски-кола, только быстро. Охраны нет, Пузика нет, ничего нет!…

Мы все думали об одном и том же: как не вовремя Пузик бросил Снежанну. Все-таки она спала с Антоном, может, смогла бы что-то для него сделать…

— У меня тост! — Снежанна неуклюже встала, чуть не смахнув со стола тарелку. — За женщин! За то, как все подряд вытирают об нас ноги, а мы еще умудряемся так отлично выглядеть!

Я выпила.

— А кстати, где ваш товарищ Антон? — Снежанна пьяно огляделась.

Катин взгляд был полон ненависти.

— В тюрьме, — сказала Катя.

Снежанна громко расхохоталась.

— Слушай, тебе надо протрезветь, — посоветовала Анжела брезгливо, — закажи кофе.

— Официант! — закричала Снежанна. — Кофе с коньяком! ХО! Дабл! — Она снова повернулась к Кате. — А что он делает в тюрьме? Если не шутишь?

— Его приняли с наркотиками, — ответила я. — Только наркотики подкинули. У него не было. А теперь адвокат не может его вытащить.

Снежанна, не шевелясь, смотрела на меня. Несколько минут. Если бы не открытые глаза, я бы подумала, что она заснула.

— Вот так, — кивнула Анжела.

— Девочки, — прошептала Снежанна, — неужели это правда?

Она находилась под таким впечатлением, что мы все посмотрели на нее с благодарностью.

На глазах Снежанны появились слезы. Она с ужасом перевела взгляд на Катю.

— Что? — спросила Катя одними губами.

— Простите меня. — Тушь Снежанны оказалась не водостойкой и теперь размазалась по всему лицу. — Простите меня…

— За что? — спросила Анжела. — Говори нормально!

— Я не знала, не верила… Он сказал мне, что, если я пересплю с кем-нибудь, он мне ничего не сделает… а любовника моего… уничтожит… Я и забыла потом, думала, так просто сказал…

— Сука! — Катя кинулась к Снежанне через весь стол. — Какая же ты сука!

Официанты быстро закрыли дверь в каминный зал. С той стороны.

— Я не знала… — рыдала Снежанна, пока мы оттаскивали от нее Катю, — честное слово… не знала… — Катя грозила ее убить, задушить, утопить. Она называла ее всеми возможными словами, и Снежанна покорно кивала. Она выглядела как загнанный в угол зверек. Дорогой зверек с роскошной шубкой, которую с нее содрали. И осталось склизкое, дрожащее тельце.

Через какое-то время сил говорить уже не было. Мы пили виски. Молча. Не чокаясь, как не чокаются на поминках. Захотелось к Роме. Я включила телефон.

Когда он зазвонил, это было похоже на сигнал с другой планеты.

Стас. Я ответила.

Я все должна объяснить этому мальчику. Пусть снимает свои фильмы. И репортажи. И влюбляется в костюмерш. И в помощниц режиссера.