Евгений Москвин - Предвестники табора

«Я похож на бесстрашного сыщика? Какое там!»

С участка я выходил с низко опущенной головой.

— Как только выйдем на дорогу, иди вперед и никуда не оглядывайся — и вот увидишь, никто к нам не привяжется, — тихонько науськивал меня Мишка, — ну вот что ты раскис, можешь объяснить мне, а?..

— Ничего, — буркнул я в ответ.

— Ну как это ничего, я же вижу, что раскис. Ну скажи, кто тебя просил кидать вчера по лукаевскому дому?

Я поднял голову.

— Ты же сам разрешил мне это сделать!

— Разрешить-то я разрешил, но идея-то твоя была.

Я не верил собственным ушам! Мишка сваливал на меня целиком и полностью то, что мы делали вместе, — пускай «делали» только и с идейной точки зрения, потому как по лукаевскому дому и правда кидал я один, — но все же и в этом случае Мишке следовало поддержать меня теперь. С другой стороны, я и впрямь очень долго уговаривал брата, и когда услышал в результате: «Ладно, кидай, если хочешь, только смотри, шума лишнего не наделай! И вот еще что, помни: если у нас будут неприятности, виноват будешь ты, а я в этом не участвовал», — будучи твердо уверен, что Мишка говорит это не всерьез, а просто хочет испробовать последнее средство остановить меня, я взял булыжник.

(Мы сидели на своем участке, в кустах, возле лукаевской ограды; я едва видел вожделенную крышу, — свет луны, испещренной еловыми верхушками ближнего леса и напоминавшей разбитую скорлупу, еще нарождался — но все же не попасть по крыше оказалось бы трудно — мы были совсем близко)…

Мишка, похоже, и впрямь совершенно не боялся Лукаева. Все то время, пока мы шли к главной дороге, даже тихо насвистывал, забавно и воодушевленно, — и пару раз со скользящей улыбкой обернулся, чтобы поглядеть в сторону его участка, — я же смотрел в основном перед собой, ссутулившись и чувствуя, как кровь прильнула к лицу, — даже глаза затянуло алой поволокой; старался ступать как можно быстрее. Все-таки я был самым настоящим трусом!

— Ну что, приободрился теперь? — спросил Мишка, когда мы свернули на главную дорогу.

Я и впрямь чувствовал свободу (такую изменчивую и ускользающую!), но мне, конечно, стыдно было ответить ему «да». Кроме того, я так все еще и пребывал под впечатлением его «разрешить-то я разрешил, но идея-то твоя была».

— Я же говорил, что мы на него не натолкнемся… Ну скажи, обиделся на меня что ли? А знаешь, я снова видел Стива Слейта!

— Где?!

— И не просто видел, а даже разговаривал с ним, — как ни в чем не бывало объявил Мишка.

— Где? Когда?!

— Вчера вечером, когда наверху сидел и носки стирал.

— То есть… — я был совершенно сбит с толку, — после того, как я вниз спустился?

— Да. Мать посадила тебя Зощенко читать, а ты сбежал, не послушался, вот и пропустил появление Стива.

— Быть такого не может!

— Макс, вспомни… вспомни, что было перед тем, как ты ушел.

— Когда я пошел на улицу, а вы вдруг принялись стучать в окно «Стив Слейт! Стив Слейт пришел, беги скорее домой, он тебя зовет!»?

— Нет-нет. Уже после того, как ты поспал. Ты поднялся на второй этаж, а я сидел возле таза; ты подошел к окну и принялся поселок разглядывать; и еще все говорил, что мы, видно, тебе наврали, сказав, что Стив ушел, пока ты в дом прибежал, но обещал обязательно вернуться, если ты будешь слушаться и уляжешься спать.

— A-а!.. Ты вдруг окликнул меня и сказал, что Стив появился на лестнице!

— Да. Его голова в перилину упиралась. Но он только промелькнул — на тебя посмотреть хотел — а потом сразу и исчез; а я сказал, что он обязательно появится снова, если ты будешь книжку Зощенко читать, как тебе мама велела. Появится, чтобы с тобой познакомиться.

— Ну да, помню, конечно, помню. Но что дальше-то было, когда я не захотел читать? — я сгорал от любопытства.

— А вот что: ты вниз побежал, а Стив как раз и появился и разговаривал со мной. Облокотился на перилину и разговаривал… а впрочем, еще прежде, чем начать, он попросил меня сбегать вниз и принести смородиновое варенье, разведенное в воде, — именно как твоя мама делает.

— Эту отраву, которую она мне все время пихает? Не верю!

— Отраву, говоришь? — Мишка прищурился, — а Стив мне наоборот сказал: «Вкуснейший продукт! У нас на тропическом острове никакого варенья нет, только коктейли бесполезные, так я думаю, пусть хоть здесь меня им попотчуют. В нем так много витаминов! А то, что его Максим не пьет, это зря, зря…»

— Не верю! — снова произнес я, еще более настойчиво, чем прежде.

— Ну и не верь, если не хочешь. Я тогда тебе больше ничего не расскажу, а ведь это было только самое начало.