Ингрид Нолль - Даю тебе честное слово

Как-то раз Макс устроил с сестрой соревнование по собиранию лего. Понятно, что она его превзошла по всем статьям, построив настоящий сказочный замок. Макс смог соорудить только бензозаправочную станцию. Отца пригласили профессионально оценить работу и вручить приз. Он был в восторге от замка Мицци, назвал ее маленьким архитектором, а его несколько топорную бензоколонку не удостоил и пары слов.

Тогдашнее разочарование было настолько сильным, что, снимая с крючка удлинитель, Макс живо пережил все опять. Он сунул приемник под мышку и пошел наверх к деду.

Вечером семья собралась за столом вокруг жаренных на гриле петушков, салата из полевого салата и картофеля фри. Но как только они приготовились отужинать, из окон верхнего этажа зычно прогремел женский голос.

– Мне казалось, он теперь слушает в наушниках, – сказала Петра. – Макс, ты не мог бы…

– Лучше я сам, – перебил ее Харальд и швырнул салфетку на пол.

Войдя в комнату больного, он с первого взгляда понял, что гремел не телевизор, а радио – его радио, которое Макс, очевидно, принес снизу. Рассвирепевший Харальд решительно убавил звук. Старик запротестовал:

– Немедленно сделай как было! Ильза мне читает «Всякий сброд»!

Но Харальд не поддался и отнес приемник в подвал.

Вернувшись за стол, Харальд демонстративно отодвинул от себя тарелку и резко произнес:

– Мне не хочется есть. Отец окончательно рехнулся, ему кажется, что Ильза читает для него вслух сказки братьев Гримм! Завтра я спрошу у доктора Офенбаха, что требуется, чтобы лишить человека дееспособности. И это касается не только отца, но и спятившего сына.

Петра с Максом растерянно переглянулись.

Макс попробовал успокоить отца:

– Папа, не волнуйся так, тебе не надо возбуждать никаких дел. Завтра его рассудок прояснится, и мы справимся без опекунства. Кроме того, сегодня я ездил в Доссенхайм и случайно нашел его завещание.

– Ах, и что же там написано? – полюбопытствовала Петра.

– Он хочет, чтобы его похоронили рядом с бабушкой, – ответил Макс и снова погрузился в молчание, чтобы немного помучить родителей.

Выдержав солидную паузу, он наконец продолжил и сообщил, что старик, согласно принятому порядку наследования, объявил наследниками своих детей и что никаких специальных оговорок в завещании нет.

– Я могу в следующий раз захватить с собой его последнюю волю, – предложил Макс. – Завещание оформлено чисто и аккуратно, написано от руки, с числом и подписью.

– Хорошо, – примирительным тоном заключил Харальд, – но ради бога, пусть радио останется на своем месте. А завещание ты передашь мне, я его хорошенько припрячу.

Если старик составит новый документ о лишении их наследства, то его – хочется надеяться, без проблем – можно будет просто потерять.

Незадолго до последнего разговора Макс услышал, как тихо открылась парадная дверь. Это наконец появилась Йенни. Сегодня она почему-то не ответила на его звонок. Он вышел из-за стола, как всегда не захватив на кухню ни одной грязной тарелки.

Петра с Харальдом остались сидеть перед кучей обглоданных костей, рассказывая друг другу новости исключительно неутешительного характера. Приятная во всех отношениях турчанка, которая несколько лет безотказно приходила к ним через каждые две недели и наводила порядок на всех этажах, серьезно заболела. Одна из сотрудниц книжного магазинчика Петры забеременела. Харальд возмущался из-за очередного анонимного письма, в котором его обвиняли в коррупции. Проект намеченного строительства подземного гаража, который должен был разместиться под всей пешеходной зоной до самой рыночной площади, был выполнен, по мнению анонима, по-дилетантски, что грозило обрушением бесчисленному количеству домов, как это в свое время случилось в Кёльне при сооружении городского архива. Харальд-де подкинул разрешение на строительство неквалифицированному подрядчику и тем самым подверг опасности жизнь сограждан. «Если вы не прекратите это безумие, то за ваши делишки поплатится ваша семья», – процитировал он часть письма. Разумеется, получив письмо, Харальд немедленно подключил уголовную полицию и предоставил специалистам corpus delicti [34].

– Все это меня чрезвычайно пугает, – сказала Петра. – Но, может, это просто завистник, который и сам был не прочь получить прибыльный заказ? Подозрение нельзя назвать совсем уж беспочвенным, поскольку твой Юрген в самом деле получил прибавку к жалованью.