Екатерина Маслова - Альфасамка

— Ну ты же представляешь себе как-то свое будущее? — не отставала я.

— Да, — сказал Ив, размешивая сахар в чашке чая. — Я вижу себя женатым, двое детей, большой дом в Вильфранше или Ницце, хорошая работа.

— И все? — удивилась я.

— Ну, еще самолет побольше, — чуть подумав, добавил он.

— То есть этакая размеренная бюргерская жизнь, — резюмировала я, даже не стараясь скрыть своего разочарования.

— Ну да. А что здесь плохого? — спросил он.

— Понимаешь, все, что ты перечислил, — это для общества, для семьи. А что ты хочешь лично для себя?

— Этого же и хочу, — сказал он. — Можно подумать, что ты мечтаешь о чем-то другом!

— Да, — ответила я. — Семья, дети, дом — это, конечно, прекрасно. Родители довольны, общество спокойно. Все не хуже, чем у других. Но для себя лично я хочу совсем иного.

— Например?

— Обойти на яхте вокруг света, проехать Африку на джипе, покорить семь самых высоких вершин всех континентов, побывать на Северном и Южном полюсах… Я могу перечислять очень долго! У меня большой список желаний, — сказала я, довольно улыбаясь.

— Детка, но ты же понимаешь, что все это неосуществимые фантазии! — совершенно серьезно ответил Ив.

— В каком смысле, «неосуществимые фантазии»? — переспросила я.

— В прямом! Это все равно как дети мечтают быть президентами или космонавтами!

— Да, но одни так и остаются мечтателями, а другие становятся президентами и космонавтами! — сказала я, начиная злиться. Подобное отношение Ива к жизненным целям стало для меня настоящим сюрпризом.

— Не другие, а единицы! — разъяснил он мне тоном родителя. — Ты можешь себе представить, сколько нужно времени, сил и денег хотя бы на одну твою экспедицию?

— Но разве это важно? — удивилась я.

— А как по-твоему? — раздраженно спросил Ив. — Достаточно просто захотеть?

— Да, — ответила я, полностью уверенная в своей правоте.

— Ты как ребенок, милая. Пойми же наконец, что это все неосуществимые фантазии. Забудь и стань взрослой!

Я хотела начать спорить с Ивом, но поняла, что это бесполезно. Его нельзя было переубедить или объяснить ход моих мыслей. Для себя он сразу решил, что мои слова — бред, и явно не намеревался менять свое мнение.

Мы заговорили о чем-то другом и вскоре забыли о споре, но с этого дня наши отношения медленно и очень верно стали портиться.

Сначала исчезло то восхищение первых дней его пребывания в Москве, когда счастье заключалось лишь в том, что наконец мы рядом. Потом мы перестали волновать друг друга, как раньше, в сексуальном плане.

Я стала понимать, что уже заглядываюсь на других мужчин — вернейший для меня признак ухудшения отношений. Мы перестали с Ивом разговаривать по душам и все чаще ругались.

Удивительно, но когда мы знали день нашей разлуки, мы не могли насладиться друг другом. Когда мы жили в разных странах, мы говорили друг другу так много нежных и удивительных по своей красоте и глубине слов. И как все кардинально поменялось, стоило нам пожить даже не вместе, а всего лишь в одном городе.

Мы перестали ценить минуты нашей близости и забыли, как тянулись друг к другу.

Я уже знала, что очень скоро придет день, когда мы расстанемся. И разлучат нас не обстоятельства и далекое расстояние, а мы сами.

Так и случилось. Однажды мы просто встретились, выпили кофе и решили, что нам лучше прекратить наши отношения. Мы слишком разные люди, с разными целями и взглядами на жизнь. После чего, даже не целуясь на прощание, разошлись по своим делам.

Я шла по улице к своей машине и грустила о нашем с Ивом прошлом. Скорее всего, если бы мы жили в одном городе и нам не надо было бы расставаться, все закончилось через неделю, максимум через две. В разлуке же каждый из нас, словно Пигмалион, слепил идеальный образ другого и любил его, а не реального человека. Я придумала себе своего Le Petit Prince — доброго и отважного путешественника, бросающего вызов всем стереотипам и устоям нашего несовершенного общества. Я придумала себе героя, которого хотела видеть рядом. Мой Le Petit Prince был на самом деле очень далек от реального Ива. Так уж получилось. Скорее всего, нарисованный им идеальный образ был точно так же далек от меня реальной.

Вот так и закончилась наша безумная страстная любовь. Я шла по улице к своей машине. Сердце не разрывалось, даже плакать не хотелось. Было просто грустно от того, что все так банально закончилось. И неожиданно очень в тему в памяти всплыла фраза Моэма: «Трагедия любви не смерть и не разлука. Трагедия любви — равнодушие!»