Леонид Габышев - Из зоны в зону

В парке шел концерт художественной самодеятельности, и он подумал: «Хоть и до лампочки мне выборы, но стихотворение прочитаю».

Подошел к конферансье и поговорил.

— Сейчас Коля Петров прочитает стихотворение Сергея Есенина «Цветы», — громко объявил конферансье.

Петров вошел в круг, — местные артисты выступали прямо на траве, — и стал читать стихотворение. Конферансье заметался: всем участникам концерта вручали подарки, а парень влез со стихами, и для него подарка не приготовили. Коля закончил стихотворение, и конферансье сказал:

— Коле Петрову за стихотворение «Цветы» дарим букет цветов.

По дороге домой букет палевых цветов подарил сестре.

Тетка на кухне готовила обед, а Коля в комнате листал журналы. Из-за стены услыхал: дядька разговаривал со старухой-матерью.

— Господи, — причитала семидесятилетняя старуха, — за что такое наказанье? И он ночевать останется. Не оставляйте, ради Бога, он обворует вас.

— Да ну тебя, мать, — успокаивал старуху дядька, — не обворует, что ты голосишь.

Оставив в покое журналы, вылетел из комнаты и, закурив, пошел к озеру.

За обедом все были веселые. Дядька рассказывал:

— Когда ты читал стихотворение, некоторые спрашивали, что за парень, и я объяснял. Старики помнят твоего отца.

Поздно ночью Коля добрался до Омска.

Утром дядя Миша ушел на работу, и он, выспавшись, пошел гулять, а в конце дня поехал к двоюродной сестре. Агнессе за сорок. Ее отец погиб на фронте. Она ни писать, ни читать не умела, безропотно работала уборщицей и слыла придурковатой, хотя просто была малоразвитой. Коль с детства ее считали ненормальной, ей это понравилось — с дурака меньше спросу. Россия! Везет тебе на дураков и покорных!

В распахнутом окне общежития увидел Агнессу. Хотел крикнуть, но не стал: «Нанесу визит неожиданно».

Звонка в дверях не было, и он постучал.

— Кто там? — услышал голос сестры.

— Гости.

Агнесса приоткрыла дверь и посмотрела в щелочку.

— Вам кого?

— Тебя!

Агнесса хотела захлопнуть дверь, но он в притвор поставил ногу.

— Агнесса, Агнесса, не закрывай дверь. Я твой брат, Коля Петров.

Сестра молчала, и брат надавил на дверь.

— Да впусти же…

— Нет у меня брата Коли. Его убили.

— Как нет, я перед тобой.

— Если и живой, то я вам теперь не родня, ведь дядя Алексей умер.

Коля, давя на дверь, боялся: как бы его не увидели и не вызвали милицию.

— Агнесса, Агнесса, ты говоришь, что теперь не родня, раз умер мой отец. Но зачем ты тогда в прошлом году в Волгоград в гости приезжала?

Агнесса впустила брата.

— Сестра, мать твою за ногу, что так брата встречаешь?

— А дяди Алексея нет, и некому меня пожалеть.

Колин отец жалел племянницу. Брат погиб на фронте, и его жена осталась с тремя детьми мал мала меньше.

После войны Алексей Яковлевич забрал из деревни племянницу в Омск, и устроил на работу.

— Агнесса, ну нет отца, так что, теперь мы друг друга не должны принимать за родственников? Когда приезжала к нам в гости, что, плохо тебя встречали?

Сестра молчала.

— Осенью Галя выходит замуж. Бери отпуск и приезжай. Они тебе открытку с приглашением пришлют. Приедешь?

Агнесса улыбнулась.

До вечера дядя Миша возил Колю по родственникам. Они съехались в Омск в то время, когда его отец работал начальником милиции.

Завтра в Лужниках товарищеский матч по футболу между сборными Союза и Бразилии, и Коля поехал в аэропорт. Первый рейс на Москву в обед. Самолет из Барнаула, и мест нет. «Вдруг и на другие не будет? Не попытаться ли на барнаульском улететь зайцем?» — подумал он.

Самолет приземлился, и пассажиры рассыпались по аэропорту. Коля покрутился около кассы, но подступа к ней не было, и когда на барнаульский объявили посадку, накинул на руку пиджак, надел черные очки и пристроился к пассажирам. Стюардесса протянула руку.

— Я оставил билет в самолете, — четко сказал он.

Пассажиры напирали, и стюардесса пропустила его за железный барьер.

Надев пиджак и сунув в карман очки, зашел в самолет в числе первых. «На какое место сесть?»

Стоял в проходе, а пассажиры заполняли салон. Рядом сели две молодые женщины с детьми. Шагнул и, наклонившись к женщине с пышной прической, прошептал:

— Извините. Я лечу зайцем. Разрешите взять вашего сына на колени. Когда самолет взлетит, я уйду от вас, а если не против, он просидит у меня на коленях до Москвы.

— Нет, что вы! — тихо ответила женщина.

Обратился с таким же вопросом ко второй. Она летела с дочкой. И она отказала.