Это правда, они уже больше не ссорились. У Розы были шрамы на руках, на теле — она сама нанесла себе раны (не в самых опасных местах) бритвенным лезвием. Однажды на кухне этого дома Патрик попытался ее задушить. В другой раз она, в одной ночной рубашке, выбежала на двор, упала на колени и принялась выдирать пучками траву на газоне. Но для Анны сотканная родителями кровавая дерюга ошибок и несовместимости — если смотреть со стороны, годная лишь на то, чтобы ее сорвать и выбросить, — была по-прежнему истинной канвой жизни, началом и убежищем, сплетением отца и матери. Какой обман, думала Роза, как мы обманываем всех. Мы происходим от союзов, в которых нет ни капли того, что мы, в нашем представлении, заслуживаем.
Роза написала Тому с вопросом — что делать? Том преподавал в Университете Калгари. Роза была в него чуточку влюблена (так она говорила друзьям, которые знали об их отношениях: чуточку влюблена). Она познакомилась с ним в Ванкувере год назад — он был братом женщины, с которой Роза иногда играла вместе в радиопьесах, — и с тех пор она один раз приехала на встречу с ним в Викторию и жила в его номере в гостинице. Они писали друг другу длинные письма. Он был галантный мужчина, по специальности историк. Он остроумно писал и деликатно флиртовал. Роза немножко боялась, что, узнав о ее уходе от Патрика, Том станет писать реже или осторожнее, на случай если она строит на него какие-либо планы. Опасаясь, что она рассчитывает на слишком многое. Но этого не случилось — он не был столь вульгарен или столь труслив; он доверял ей.
Она сказала друзьям, что ее уход от Патрика не имеет никакого отношения к Тому и что она, скорее всего, не начнет видеться с Томом чаще. Она сама в это верила, но у нее был выбор между работой на острове Ванкувер и работой в горах, и она выбрала горы, потому что ей хотелось быть ближе к Калгари.
Утром Анна была веселой и сказала, что все в порядке. Она сказала, что хочет остаться. Остаться в школе, с друзьями. Но на середине дорожки перед домом она остановилась, повернулась, помахала родителям и завизжала:
— Счастливого развода!
* * *
Роза думала, что, уехав из дома Патрика, поселится в голой комнате, заляпанной и обтерханной. Что ей будет все равно и она не станет тратить силы на обустройство. Она всего этого не любила. Найденная ею квартира — на втором этаже дома из бурого кирпича, на полпути вверх по склону горы — действительно была заляпанной и обтерханной, но Роза тут же принялась ее обустраивать. Красно-золотые обои (Роза уже поняла, что владельцы подобных мест любят на скорую руку приукрасить их «элегантными» обоями) были поклеены кое-как и уже стали отслаиваться и закручиваться трубочкой над плинтусом. Роза купила клей и приклеила обои на место. Она купила растения в подвесных горшках и тряслась над ними, чтобы они не перемерли. Она повесила в санузле смешные плакаты. Она приобрела индийское покрывало, корзины, горшки и расписные кружки — все оскорбительно дорого — в единственном на весь городок магазине, где все это продавалось. Она покрасила кухню в белый и синий цвета, стараясь попасть в тона старинного английского фарфора. Хозяин дома обещал отдать ей деньги за краску, но так и не отдал. Она купила синие свечи, благовония, большую охапку сушеных золотых листьев и травы. В итоге вышла квартира, явственно говорящая, что здесь живет женщина одинокая, скорее всего — уже не первой молодости. Она преподавательница, или человек искусства, или питает надежду стать таковой. Точно так же дом, где она жила раньше, — дом Патрика — явственно говорил, что в нем живет преуспевающий бизнесмен или представитель хорошо оплачиваемой профессии, унаследовавший от родителей состояние и определенные представления о том, «как надо».
Городок в горах, казалось, лежит далеко от всего. Но Розе тут нравилось — в том числе и поэтому. Когда долго живешь в больших городах, а потом возвращаешься в маленький, то кажется, что здесь все просто и понятно. Как будто местные жители собрались и сказали: «Давайте поиграем в городок». Розе казалось, что здесь никто не умирает.
Том написал, что хочет приехать с ней повидаться. В октябре (Роза даже не ожидала, что возможность подвернется так скоро) у него была оказия, конференция в Ванкувере. Он собирался уехать с конференции на день раньше, а на работе сказать, что, наоборот, задержался на день, и таким образом высвободить себе два дня. Но потом он позвонил из Ванкувера и сказал, что приехать не может. У него воспаление в зубе, очень сильная боль, нужно срочное удаление, и операцию придется делать в тот самый день, который он собирался провести с Розой. Так что он все же получит лишний день отгула, сказал он и спросил, не думает ли Роза, что это его постигла Божья кара. Он сказал, что придерживается кальвинистской точки зрения; еще он явно плохо соображал от боли и обезболивающих.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу