Тереза Фаулер - Z — значит Зельда

Несколько долгих, мучительных минут я лежала, окаменевшая от сомнений. Мое дыхание стало поверхностным, сердце бешено колотилось. Когда я взглянула на Эдуарда, он показался мне бронзовым богом, и этот образ заполонил все мои ощущения.

— Я иду в la voiture de bain, — сказала я. — Хочешь со мной?

Маленькая деревянная кабинка на колесах — «ванная машина» — стояла на вечном приколе и порой использовалась туристами для переодевания. Но тогда мало туристов приезжали на пляжи Антиба летом, и в тот день никого не было. Нас никто не заметит и не прервет.

Эдуард открыл глаза, медленно сел и склонил голову набок. Его глаза так потемнели, что казались почти черными.

— Да.

— Я бы не просил, — начал Эдуард, когда мы оказались внутри тускло освещенной прохладной кабинки. В ней пахло солью, кедром и тальком.

— Да, я знаю. Ты человек чести.

— Не особенно. Я думаю о тебе… думаю об этом. — Он нежно, будто пробуя, поцеловал меня.

— И о большем? — прошептала я.

Он прижал меня к стене, вжавшись в меня всем телом.

— О да…

Мы пробыли там недолго, по той простой причине, что соблазн остаться подольше был слишком велик. Но я успела распробовать все прикосновения его рук, губ и бедер. Он хотел меня. Я хотела его или, по крайней мере, этих ощущений, а тогда это было для меня одним и тем же.

— Знаешь, я могла бы уйти от него.

— И стать женой авиатора? Эта жизнь сильно отличается от твоей.

— Да, именно.

За следующую неделю мы еще несколько раз повторяли этот опыт — не только в voiture, но один раз даже у стены казино в темноте, пока Скотт, ни о чем не подозревая, играл внутри. Эти мгновения с Эдуардом казались восхитительно бесконечным, ослепительным цветным сном — миром, где я больше не была миссис Ф. Скотт Фицджеральд и не была миссис Эдуард Жозан, я снова становилась Зельдой Сейр. Но не популярной красоткой из Монтгомери, покоренной потрясающим молодым человеком, который описывал круги на самолете над моим домом, нет. Я была новой, незнакомой Зельдой, свободной от всех границ, опьяненной вечным ритмом моря, солнца и страсти, более смелой и рисковой, чем когда-либо раньше.

Как я и говорила, это была иллюзия.

Внутри иллюзии укрывалась маленькая холостяцкая квартирка, защищенная от полуденного жара закрытыми ставнями. Внутри квартиры на прохладных простынях на низкой кровати лежал обнаженный мужчина и протягивал руку, приглашая зайти.

Я больше не могла ждать развязки.

Скотти спала. Лиллиан находилась в своей комнате — вероятно, делала очередную серию приседаний, читая завораживающий роман «Трильби» авторства Жоржа Дюморье. Кухарки и горничной в этот день не было.

— Пойдем со мной на террасу, — попросила я растрепанного Скотта, сидящего за столом в комнате, которую мы называли библиотекой, перед грудой книг и газет.

Стол освещал один-единственный газовый рожок, остальная комната была погружена во тьму. У левого локтя Скотта холодные капли ползли по стенкам стакана со льдом и каким-то прозрачным напитком.

Он что-то дописал и поднял на меня взгляд.

— Я работаю. В коттедже сегодня слишком жарко.

— Долго еще?

— Только что решил отправить Тома и Миртл в «Плазу» — и, пожалуй, им стоит завести собаку. Я пытаюсь выстроить свои идеи, так что понадобится еще какое-то время. Не буду тебя будить. — Он снова принялся писать.

— Было бы лучше сейчас.

— Что лучше сейчас? — отозвался он, не поднимая головы.

— Скотт. Мне нужно с тобой поговорить.

Он отложил карандаш и посмотрел на меня.

— Если ты про Венецию, не переживай. Езжай, развлекись, попробуй слегка очаровать Дягилева. У меня есть мысли по поводу новой пьесы, где можно задействовать балет. Представь себе, — продолжал он, откидываясь на спинку кресла, — наша героиня — участница варьете, развратная танцовщица из самых низов, которая всегда мечтала стать балериной и…

— Я больше не хочу этим заниматься, — покачала головой я. — Никаких пьес, книг и замыслов. Я хочу развестись.

Скотт уставился на меня, и я видела, как мои слова вытесняют из его мыслей нарисованную им картину.

— Что ты сказала? Я, наверное, не расслышал.

— Ты все расслышал.

— Что ты пила? — В его глазах промелькнула паника.

— Имбирный эль.

— Зельда…

Я вышла на террасу, и он был вынужден последовать за мной.

— Что происходит? — спросил Скотт, когда за нами закрылись двери.

Обычно мы не стеснялись ругаться при слугах, но в этот раз я не хотела, чтобы Лиллиан услышала хоть слово.