Элиф Шафак - Честь

Но теперь, когда парень предлагал ему курнуть, Юнус не видел повода отказываться. Он вежливо взял самокрутку и затянулся так глубоко, что немедленно зашелся кашлем.

– Что, в школе тебя этому не учили? – расхохотался парень с косичками-дредами. – Давай поосторожнее, а то мозги вынесет.

Юнус тоже рассмеялся и затянулся снова. Они с парнем так расшумелись, что привлекли всеобщее внимание. Тобико подошла к ним и укоризненно покачала головой.

– Никогда не делай этого, зайчик, – сказала она, выхватила у Юнуса самокрутку и тут же затянулась сама. – Зачем тебе походить на всех остальных? Ты другой. И это здорово.

Ее слова и игривый взгляд подбодрили Юнуса. Но он забыл эффектную фразу, которой намеревался поразить Тобико, судорожно сглотнул и пробормотал:

– У меня тоже есть для тебя подарок.

– Правда? – удивленно протянула Тобико. – И что же это, милый?

Юнус встал, вскинул голову и расправил плечи, точно солдат, ожидающий приказа. Он вручил Тобико нарядный пакет, который весь вечер прятал за спиной: золотая коробочка, золотая бумага, золотая лента.

Развернув все это, Тобико извлекла стеклянный шар. Внутри розово-алой сферы находился дивный замок, а перед ним – принцесса и чудовище, державшие друг друга за руки. На принцессе было восхитительное платье, ее невзрачный кавалер застенчиво опустил косматую башку. Стоило повернуть ключ, и они начинали танцевать под треньканье колокольчика, вызванивавшего незамысловатую мелодию. Увидев эту игрушку и узнав, что она называется «Красавица и Чудовище», Юнус вспомнил, что Тобико обожает песню Дэвида Боуи с таким же названием. Значит, эта штуковина ей тоже понравится, решил он.

Поначалу Юнус собирался купить другой стеклянный шар – в нем жених и невеста, осыпаемые рисовыми хлопьями, целовались перед входом в церковь. Но потом он решил, что подобный сюжет придется Тобико не по вкусу. Она была ярой противницей браков и церквей, и, насколько мог судить Юнус, швыряние риса в воздух тоже не вызвало бы у нее восторга. Тогда он выбрал «Красавицу и Чудовище», хотя этот шар стоил дороже и ему пришлось потратить все свои сбережения.

Для Юнуса Тобико была принцессой, воплощением всех мыслимых совершенств, а сам он – чем-то вроде уродливого неуклюжего монстра. Герой сказки превратился в неотразимого красавца-мужчину, и его, Юнуса, тоже ожидает подобное превращение. Только произойдет оно не в мгновение ока, а через несколько лет. Детский свой возраст мальчуган воспринимал как заклятие и лелеял надежду, что чары развеются и он станет взрослым быстрее, чем это назначено природой.

Наивность подарка растрогала Тобико чуть не до слез. Сжимая нарядный шар ладонями, словно птенца, она выдохнула:

– Фантастика!

Юнус просиял. Теперь он не сомневался: день, когда они поженятся, не за горами.

– Что там за фантастика? – раздался с другого конца комнаты голос Капитана.

Тобико не ответила.

Радость, бушевавшая в душе Юнуса, все росла и росла, она выплеснулась наружу и, превратившись в неудержимый поток, подхватила и унесла прочь этот старый дом с паутиной по углам, изъеденную жучком мебель, горящие свечи, вокруг которых плясали мошки, а главное, всех его потенциальных соперников, претендующих на сердце его избранницы.

Вечер продолжался. Наступил черед танцев под музыку «Clash», «Cockney Rejects» и «Sex Pistols» и именинного торта – бананово-шоколадного, с гашишем. Свечей на торте не было, так что Тобико не пришлось их задувать, но горевшие над столом разноцветные фонарики, украденные кем-то в супермаркете, создавали праздничную атмосферу.

Юнус уже не считал, сколько раз прикладывался к чужим стаканам с пивом. Что касается подозрительного торта, он съел несколько кусков. Голова у него не кружилась, но желудок неприятно сжимался. Прилагая отчаянные усилия, чтобы удержать рвотные позывы, он сидел, привалившись к стене и глядя прямо перед собой. В мерцающем свете свечей он разглядел на стене картину, которую не видел раньше. Это был портрет широкоплечего мужчины с крупным носом, седоватой бородой и пышной гривой, которую неплохо было бы причесать. Так как сегодня был день рождения Тобико, Юнус решил, что портрет появился на стене именно в связи с этим событием.

– Это твой дедушка? – спросил он, указывая на бородатого мужчину.

Прежде чем Тобико успела понять, о чем он говорит, парень с косичками-дредами, сидевший неподалеку, повернулся к остальным и заорал: