Рут Озеки - Моя рыба будет жить

Живет она в крошечном храме на склоне горы у побережья, но хотя храм правда очень маленький, у него есть целых два имени: Хиюзан и Дзигэндзи [92] Искала в Google эти названия, но не нашла ничего. Нао записала имена в ромадзи, так что мне известно только произношение. Попыталась угадать кандзи, но так и не смогла подобрать комбинацию, которую смогла бы найти на карте. Варианты кандзи для Хиюзан и Дзигэндзи , а также информацию о японской храмовой иерархии — см. приложение D. . Низенькие постройки лепятся к склону горы в окружении леса из суги [93] Криптомерии. и бамбука. Ты не поверишь, сколько ступенек приходится преодолеть, чтобы дотуда добраться, а летом, по жаре, ты идешь и думаешь, что тебя вот-вот хватит тепловой удар или что там еще. Этому месту реально пригодился бы лифт, но дзэн-буддистов нельзя назвать фанатами современных удобств. Честное слово, как доберешься дотуда — будто перенесся назад во времени лет на тысячу.

Папа согласился довезти меня на поезде в Сендай, что нельзя было не оценить, потому что покинуть квартиру при свете дня было для него реальным достижением. Было видно, какой это для него стресс, и нельзя сказать, чтобы я была ему поддержкой и опорой. Я совершенно по-детски вбила себе в голову идею, что нам можно было бы сделать небольшое отступление от маршрута и посетить Диснейленд-Токио, где я намеревалась пожать руку Микки-чан. Я знала, это нереально, потому что Диснейленд-Токио на самом деле не совсем по дороге в Сендай, и, кроме того, папа в толпе начинает паниковать, но я очень, очень хотела пойти. Микки-чан из Калифорнии, и я тоже, и я думала, может, он тоже по дому скучает, так что я канючила и канючила, но конечно же, папа сказал «нет». Я думаю, в нормальной семейной ситуации моя просьба была бы выполнима. То есть пару часиков потерпеть общество Микки-чан — не такая уж большая цена при том, что ты избавляешься от своего ребенка на все лето. Но в нашей семье о нормальной ситуации говорить не приходилось, и я знала, папа — не фанат Диснейленда. Можно было бы сделать над собой усилие и простить его за это, и мы оба могли бы даже получить от поездки удовольствие, но вместо того я дулась всю дорогу, и он чувствовал себя виноватым и несчастным, и мне от этого, честно, тоже было не очень-то здорово. В конце концов, он обещал, что мы съездим в Диснейленд на обратном пути, когда он приедет меня забирать, и это меня несколько взбодрило — по крайней мере, я знала, он намерен дожить до конца моих каникул.

Он ужасно нервничал на Токийском вокзале, и нам пришлось чуть не час стоять под табло, пока он пытался врубиться, на какой скоростной поезд нам надо сесть и какие купить билеты, а потом все равно мы оказались не на той платформе и сели в полурегиональный до Ямабико вместо экспресса до Комачи, но ему неважно было, что мы останавливались на каждой станции, да вообще-то, мне тоже было плевать. Вот так мы и поехали — через тянувшиеся бесконечно предместья Токио, потом какие-то промышленные районы, мимо заводов с трубами, мимо уродливых жилых многоэтажек, парковок и торговых центров, и двери всё то открывались, то закрывались, и люди то входили, то выходили, проводницы в симпатичных униформах толкали свои тележки по проходам, крича: «Обэнто ва икагадэсу ка? Оча ва икага дэсу ка?» [94] Обэнто ва икагадэсу ка? Оча ва икага дэсу ка? — Не желаете ли отведать бэнто? Не желаете ли отведать чаю? Мне вдруг очень захотелось бэнто с жареным угрем, и только я собиралась попросить папу, как вспомнила последний раз, как мы ели жареного угря, это было, когда мы праздновали, что он нашел «работу». Я вспомнила, как он лгал, и вся моя любовь к жареному угрю испарилась, и я заказала вместо этого сэндвич с яйцом. Я ела сэндвич и смотрела в окно, наблюдая, как мое отражение плывет сквозь пейзаж за окном, как призрак. Снаружи все было грязным и серым, или цвета цемента, но время от времени встречались крошечные рисовые поля, которые сверкали, как драгоценные изумруды, и чем дальше мы забирались от Токио, тем зеленее становился мир.

Когда мы наконец добрались до Сендай, то пересели в местный поезд, который доставил нас до ближайшего к храму Дзико городка, а там мы с трудом впихнули мой чемодан в древний автобус, заполненный очень старыми стариками, который должен был довезти нас до ее деревни. По пути из города мы проехали пару мини-мартов, кафешек и несколько начальных школ, но, честно, больше тут ничего особо и не было: завод по переработке рыбы, зал пачинко, заправка, «7-илевен», авторемонтная мастерская, много маленьких полей. Но мы ехали все дальше и дальше, и расстояния между домами становились все больше и больше, и, наконец, я поняла, что мы загородом, потому что вокруг вдруг стало красиво. Будто мы попали в анимэ — наш маленький автобус пыхтит то вверх, то вниз, петляя между холмами и огибая скальные обрывы. Было видно, как внизу волны разбиваются об эти безумные скалы, а иногда мы проезжали маленький пляж, будто песчаный карман, пришитый к скале.