Зоэ Бек - Голос крови

Сама виновата, нечего изображать из себя сильную и независимую женщину. И вдобавок выходить замуж за беспомощного мужчину, очаровавшись тем, что он словно весь не от мира сего.

Карла встала, прошлась по библиотеке, пододвинула стремянку к одному из стеллажей, залезла к верхним полкам, вытащила оттуда медицинский словарь и прочла скупую статейку о синдроме Хатчинсона – Гилфорда. Ничего нового, кроме того, что ей сказал детский врач.

Она позвонила ему и спросила, можно ли ей воспользоваться библиотекой больницы имени Бенджамина Франклина. Через два часа она уже сидела на колченогом деревянном стуле в больничной библиотеке, роясь в специальной литературе. Она мало что поняла в ней сходу, но насмотрелась на снимки детей, хилых, плешивых старичков, увидела, какое будущее ждет Флисс, и застыла над фотографиями, обливаясь слезами, пока наконец доктор Бартоломей не поднял ее тихонько и не отвел прямо в психиатрическое отделение, где ей без лишних расспросов дали таблетку успокоительного и стакан воды.

– Вот вам и доказательство, – сказала Карла, тыча пальцем в нужное место медицинской книги, которую принесла из библиотеки. – Причина этой болезни – дефектный ген. Флисс не наш ребенок.

Доктор Бартоломей покачал головой:

– Вы путаете разные вещи. Эта болезнь не передается по наследству от вас или вашего мужа. – Он наклонился, отодвинул от нее книгу и тихонько закрыл. – Дело в генном дефекте, возникшем на ранней стадии деления оплодотворенной яйцеклетки. Останавливайте меня, если что-то по ходу дела покажется вам непонятным.

Она опустила голову, подперла подбородок рукой и тяжело вздохнула:

– Нет, я все понимаю, что вы сказали. Но не могу поверить. Как вы можете говорить это с такой уверенностью? Как бы там ни было, Флисс не моя дочь. Вы сделали наконец этот тест?

Они сидели в библиотеке у Карлы. Салли подала им кофе и снова удалилась ухаживать за Флисс. Карла все еще не могла заставить себя поиграть с ребенком, почитать ему книжку, обнять и понянчить на руках. Салли все время повторяла: «Я не ее мать». На что Карла неизменно отвечала: «И я тоже».

Доктор Бартоломей помешал ложечкой в чашке:

– Да, я сделал анализ для определения группы крови.

– Ну и как? Что показал анализ? – Она взволнованно подвинулась на самый край кресла.

– У вас группа А. У вашего мужа редчайшая группа АВ. А у Флисс та же группа, что у вас, – А.

– Но ведь группа А встречается у очень многих людей, так ведь? Более чем у сорока процентов. Я где-то об этом читала. – Она нервно принялась листать медицинскую книгу, которая лежала перед ней на столе. – Где-то же тут об этом было…

– Госпожа Арним, вы правы, это еще не доказывает, что Флисс ваша дочь, но это говорит о том, что она вполне может быть вашей дочерью.

– Флисс не моя дочь! – Карла даже сама испугалась резкости своего голоса. – Извините, я не хотела на вас кричать. Простите меня. Я только… Просто у меня уже нет сил, и я не выдерживаю.

Доктор Бартоломей кивнул:

– Больной ребенок – это всегда тяжелая новость. Я действительно много думал о вашем случае. Советовался с коллегами. Позволите задать вам вопрос? И пожалуйста, отнеситесь к этому как к гипотетическому предположению. Не воспринимайте мои слова как выражение недоверия к вам.

Она бросила на него подозрительный взгляд:

– Я уже привыкла к тому, что вы и ваши коллеги считаете меня сумасшедшей. Муж, можно сказать, запретил мне разговаривать об этом с кем бы то ни было, кто не давал клятвы Гиппократа. Единственная приятельница, с которой я могу поговорить по душам, в настоящее время… – тут она запнулась, – занята и отсутствует. Поэтому мне остается на выбор одно из двух: либо притворяться перед окружающими, будто бы все в моей жизни прекрасно и замечательно, либо общаться с теми, кто считает, что все, что я говорю, – это бред. Как вы понимаете, в ходе социальных контактов я не могу привередливо выбирать темы для бесед. Так что ладно, давайте строить предположения. Поиграйте с сумасшедшей в гипотезы!

– Я вовсе не думаю, что вы сумасшедшая.

– Да что вы? Неужели?

– Я расскажу вам, что могло произойти на самом деле.

– Говорите, я сгораю от любопытства. Так игра в гипотезы уже началась?