Элисон Уэйр - Плененная королева

Наконец Алиенора успокоилась. Они лежали, пресыщенные любовью, просто глядя друг на друга, а жесткая рука мужа лежала на ее груди. «Нам не нужно слов, – думала она. – Мы женаты вот уже шесть лет, и все равно полны страсти». Алиенора наслаждалась знанием того, что ее тело продолжает привлекать мужа и, невзирая на ее тридцать восемь, она остается красивой женщиной. И пусть Генрих постоянно нуждается в советах Бекета, она ему тоже нужна. Алиенора была рядом с королем во время долгого путешествия по Англии, которое они совершили три года назад, она видела дикие северные территории, была свидетельницей покорности скоттов, вместе с Генри в соборе Вустера сняла корону, присоединяясь к молитве смирения в честь распятого Христа. После этого путешествия Алиенора в течение восьми месяцев правила Англией – Генрих это время провел во Франции. Она разделяла радость и гордость мужа, когда увеличивалась их семья, горевала вместе с ним над ужасной утратой. Алиенора никогда не забудет скорбное лицо Генри, когда она встретилась с ним в Сомюре в графстве Анжу пять месяцев спустя после смерти Вильгельма. Позднее, вернувшись в Англию, она плакала вместе с мужем перед маленькой могилой в аббатстве Рединг, где в ногах у его прадедушки, короля Генриха I, упокоился их сын. Воспоминание об общих переживаниях и не иссякающая страсть стали фундаментом их брака.

Генри теперь спал, тихонько похрапывая у ее плеча. Алиенора прошлась взглядом по его телу, наслаждаясь видом сильных конечностей и мощных мускулов. Людовик во сне казался беззащитным. Не таким был Генрих, который напоминал ей спящего льва. Ей бы хотелось вернуться вместе с ним в Пуатье, как это было год назад. Там они ночь за ночью отвечали на зов страсти в увешанной богатыми гобеленами спальне башни Мобержон, они тогда искали новые способы любви и просыпались лишь поздно утром. В Руане Алиенора была постоянной гостьей императрицы и чувствовала, что там ее только терпят, а в Пуатье она герцогиня, и там, забывая свой королевский титул, она могла быть самой собой на своей земле. Как же тосковала теперь Алиенора по той дикой, осчастливленной летним солнцем красоте ее владений, откуда она родом. А эти холодные северные края оставались для нее чужими, края, в которых на вольности юга смотрели, нахмурив лоб.

Генрих же приехал в Пуатье не случайно. Напротив, именно она внушила ему мысль, что муж должен попытаться утвердить свои наследственные права на эту южную провинцию Тулузы. Алиеноре же не оставалось ничего иного, как предаваться тоске, пока король во главе большой армии объезжал юг. Она продолжала тосковать и месяцы спустя, когда муж вернулся в дурном настроении, не достигнув цели предпринятой кампании. Стоило ему начать осаду Тулузы, как на защиту города пришел Людовик, а Генрих не мог драться со своим сеньором, с которым к тому же недавно заключил такой выгодный союз. Поэтому его планы относительно Тулузы были расстроены, и ему пришлось ретироваться в Нормандию, где он злился, решая не требующие отлагательств дела. Алиенору отправили назад в Англию, где она снова оказалась правящим регентом, ездила по королевству, издавала судебные постановления и отправляла правосудие. Она оставалась в Англии до тех пор, пока Генри не вызвал ее на бракосочетание в Нормандию.

Она была уверена, что Людовик не будет особенно ставить им палки в колеса. Он, возможно, начнет грозиться и протестовать, недовольный тем, что его дочь венчали без его ведома. Но Алиенора знала, что Генрих Сын Императрицы не по зубам Людовику, а потому можно было, не рискуя ошибиться, предположить, что Генриху его дерзость сойдет с рук.

Алиенора закусила простыню и напряглась, прижав подбородок к груди. Боль стала невыносима, и крик готов был сорваться с ее губ, но даже в такой крайней ситуации она помнила, кто она: королева Англии, герцогиня Аквитании и Нормандии, а потому не должна ронять достоинства.

– Еще немного, леди, – успокоила ее повивальная бабка. – Еще немножко напрягитесь.

Алиенора каким-то образом нашла в себе силы напрячься в последний раз. Это были ее девятые роды, и никогда еще не испытывала она таких трудностей. Все предыдущие дети легко покидали ее чрево и почти никаких неприятностей ей не доставляли. Но эта беременность оказалась трудной, проблемы следовали одна за другой.

Алиенора напряглась – и в умелых руках повивальной бабки оказалась крохотная головка, за ней скользкое плечико, а потом и остальное тельце этого маленького незнакомца.