Лорен Миллер - Свободное падение

Странные ощущения, которые все мы испытали перед началом северного сияния, не причинили нам никакого вреда. Так говорили ученые. По их словам, человеческий организм способен переносить куда более мощные электромагнитные воздействия, чем то, что было вызвано вторжением солнечной плазмы в атмосферу Земли. Вскоре после солнечной бури НАСА провело целый ряд пресс-конференций. «То, что вы испытали, аналогично ощущениям, получаемым человеком во время сеанса магнитно-резонансной томографии, – говорил один из выступавших там геофизиков. – Такие воздействия организм даже не замечает».

А вот наноботам солнечная буря принесла смерть. Наноботы состояли из окиси железа – вещества с сильными магнитными свойствами. Они имели высокую степень надежности и механизм подавления на случай, если что-то пойдет не так. Для подавления использовалась все та же магнитно-резонансная томография. Однако в ту памятную ночь функцию томографа взяла на себя солнечная плазма. Оставалось только удивляться, как Немногие, двадцать лет занимавшиеся разработками наноботов, не учли этого обстоятельства.

Понимали ли Немногие всю иронию случившегося? Свой «священный» проект они назвали именем греческого бога Гипериона. Бога, управляющего Солнцем. Однако настоящее Солнце одной яростной вспышкой уничтожило детище Немногих. Похоже, они переоценили божественность Гипериона, равно как и свою собственную.

А через несколько дней после солнечной бури начался настоящий информационный потоп. Освободившись от подсказок наноботов, все сто одиннадцать журналистов, которым мы отправили материал, сделали свой выбор.

Все сто одиннадцать газет опубликовали разоблачительные материалы.

Управление по контролю за продуктами и лекарствами немедленно изъяло весь противогриппозный спрей, производимый «Соза лабс». А министерство юстиции возбудило уголовное дело как против самой корпорации «Гнозис», так и против ее разработок – приложения Люкс и унисмарта «Джемини голд». За неделю до Рождества Большое жюри Бостона вынесло семьдесят семь обвинительных приговоров. Я смотрела телевизионные репортажи об арестах высокопоставленных сотрудников корпорации. Видя всех этих людей в наручниках, я даже испытывала к ним жалость. Кто-то из них входил в общество Немногих. А сколько было тех, кто, подобно Гриффину, даже не догадывался об истинных целях корпорации и не знал, кому на самом деле она принадлежит.

Настоящие виновники не являлись сотрудниками «Гнозиса». Их имена ни разу не были произнесены.

Общество Немногих не пострадало ни от наших действий, ни от солнечной бури. Они не боги, но они очень умные, изворотливые и циничные люди. А еще они обладают завидным терпением. Доктор Тарсус говорила об этом. Рано или поздно они предпримут новую попытку установить контроль над человечеством. Но от меня они будут держаться подальше. Пока и этого достаточно.

По словам Херши, в кампусе мой отъезд не стал сенсацией. День поговорили – и забыли. Вскоре Тэдем покинул Рудд. Пошли слухи, что у него был роман с одной из учениц. И тогда все решили, что со мной. Тэдемская академия не выдвинула против него никаких обвинений, Херши – тоже. Слухи так и остались слухами, а Рудд избежал тюрьмы. Меня злило, что такой мерзавец, как он, остается на свободе, но Херши почему-то считала, что лучше с ним не связываться.

– Хочешь заглянуть в библиотеку? – спрашивает Норт, когда мы уходим из ресторана.

Глупый вопрос. Мы туда заглядываем почти каждый вечер. Главное здание Нью-Йоркской публичной библиотеки находится неподалеку от нас, на Пятой авеню. Теперь библиотека открыта до полуночи. И не только она. Все публичные библиотеки. В главном здании – более пятисот компьютерных терминалов. Сегодня – как, впрочем, и всегда – у дверей библиотеки очередь, которая начинается еще на улице и тянется вверх по знаменитым ступеням. Эта очередь говорит о нас очень многое. С одной стороны, мы стали весьма недоверчивы к унисмартам. Мы очень обеспокоены своей безопасностью и потому стараемся не общаться с домашних компьютеров. И в то же время очередь показывает наше нежелание расставаться с информационными технологиями. Пусть мы и носим в карманах бумажные деньги, а в наших машинах лежат бумажные дорожные атласы… мы по-прежнему, как мотыльки к огню, устремляемся к компьютерным терминалам.

Дождавшись своей очереди, я усаживаюсь за терминал и начинаю ежевечерний ритуал. У меня вымышленный профиль, под которым я фигурирую на Фестивале. Так называется новое пространство виртуального общения, сменившее Форум, закрытый по решению правительства. Войдя на Фестиваль, я смотрю, что нового произошло в жизни дорогих мне людей.