Лорен Миллер - Свободное падение

– Ты так думаешь? – вопросом ответил он, но в его голосе я уловила надежду.

Туннель вел нас наверх.

Когда мы выбрались на ровную поверхность, Норт схватил меня за руку:

– Стой! Надо проверить, нет ли здесь расщелин.

Совсем уже тусклым лучом он осветил пол и стены. У меня сердце ушло в пятки, когда я не увидела ничего, кроме все тех же пиритовых стен. Туннель вывел нас в пространство, которое очень скоро упрется в стену.

Мне захотелось кричать. Проклинать голос, призывавший меня не бояться. А ведь этот голос знал, что все закончится тупиком. Но под моей злостью залегало понимание. Сейчас настал момент, к которому голос как раз меня и готовил. Не бойся, я с тобой . Голос не был амулетом, оберегающим меня от всех бед и опасностей. Но сейчас, когда я уже ничего не ждала, эти слова странным образом успокаивали.

Ты исполнила то, ради чего пришла , – вдруг услышала я шепот.

Исчезла моя злость. Исчез страх. Я вдруг ощутила покой.

Норт продолжал водить лучом по стенам.

– Смотри, тут еще рисунок! – крикнул он.

Я подошла. На блестящей стене чем-то черным были нарисованы круг и три черточки. В них легко угадывалось изображение голубя. Моя рука сама потянулась к рисунку. «Кому понадобилось рисовать в таком месте? И почему голубь?» Ответов я не знала, но рисунок воспринимался знаком. Подарком.

Пока я водила пальцем по кружку и линиям, аккумулятор в айфоне Норта разрядился окончательно. Тусклый луч погас. Мы не произнесли ни слова. Случилось то, чего мы ждали с минуты на минуту. Мне даже стало легче. Больше не надо ждать жуткого момента, когда свет исчезнет. А теперь, когда он исчез, я почувствовала, что мы и без света не пропадем.

Норт прижал меня к себе. Его руки скользнули по моим плечам, обняли щеки. Я не видела ни его рук, ни его лица. Но у меня открылось другое зрение – зрение не глазами, а памятью. Сейчас оно было реальнее физического. И правдивее. Норт поцеловал меня, и я забыла обо всем остальном: темноте, сернистом зловонии, пересохшем горле. Были лишь его губы, прижавшиеся к моим. Были наши тела, охваченные желанием.

Неожиданно над нашими головами загрохотало. Звук был громким. Казалось, он вот-вот расколет землю. Мы застыли.

– Что это?

– Гром, – ответил Норт.

Моя рука ощупью коснулась рисунка на стене. Я вдруг поняла, зачем он здесь.

– Горняки, – прошептала я. – Те, которых завалило в шахте. Это было здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Прочитала в Паноптиконе, когда мы ездили к Кристин. Спасатели спускали им все необходимое в особых узких пакетах, которые называли «голубями». Постепенно штрек расширили и подняли всех горняков на поверхность.

Второй удар грома был мощнее первого.

– Выход у нас над головой, – сказала я. – Мы его не видели, потому что не догадались задрать голову.

Теперь, в темноте, я задрала голову. Мне на щеку упала капля дождя. Я не торопилась радоваться, ожидая вторую, третью. А когда сверху хлынул настоящий дождь, я засмеялась.

– Ты что, смеешься? – удивился Норт.

– Хочешь принять холодный душ? – спросила я, втаскивая его под струи дождя.

– Дождь, – изумленно произнес Норт и тоже засмеялся.

С третьей попытки я забралась ему на плечи. Даже без света я нашла люк. Он был таким же идеально круглым. Вверху слабо светилось небо, а внутри люка болтался разлохмаченный конец веревки.

– Согласись, странное зрелище.

Я была того же мнения. Мы сидели на балконе квартиры, которую Норт несколько часов приучал меня называть «нашей». Вокруг нас каменным лесом высились небоскребы с темными окнами. Подача электроэнергии прекратилась в три часа дня, едва только ученые сообщили о «корональном выбросе массы». Покинув поверхность Солнца, она устремилась к поверхности Земли. Наша планета готовилась встретить последствия сильнейшей солнечной бури. По прогнозам ученых, громадные потоки солнечной плазмы должны были достичь земной атмосферы где-то после часу ночи. Сейчас было половина первого.

Последние двадцать два часа были цепью стремительно меняющихся и непредсказуемых событий. Выбравшись из шахты, мы оказались в леске, в каких-нибудь двадцати ярдах от забора, который окружал Энфилдское водохранилище. Снаружи все выглядело как старинный, давным-давно пересохший колодец. На самом деле это была очень искусная имитация. Никакого памятного знака в честь спасенных горняков и их спасателей. Никакого намека на то, куда ведет этот колодец. Думаю, все было сделано с определенной целью. Тайный подземный ход, сохраненный Немногими для себя. На всякий случай.