Андрей Дьяков - Тени Пост-Петербурга

– Он самый. Резервная линия электропитания. Теперь уже скоро.

Несмотря на заверения Авроры, переход оказался долгим и изнурительным. Шахта, бесконечная и прямая как стрела, уводила все дальше от Красного Пути, а заодно и от подземки, оставшейся далеко позади. По подсчетам Глеба, они прошагали не менее пары километров, прежде чем впереди замаячила стена тупика. Здесь пучки кабелей уходили вверх, сквозь прямоугольную дыру в потолке. Взобравшись по короткой приставной лесенке, подростки оказались в пыльном помещении, заставленном трансформаторами, электрораспределительными щитами и прочей машинерией, разобраться в предназначении которой мальчик с ходу не смог. Вглядываясь в таблички с обозначениями, он вдруг понял, что не в силах прочитать ни слова. Виной тому оказался фонарик, по закону подлости севший в самый неподходящий момент.

Посветив в сторону чужачки, Глеб еле различил сливавшийся с темнотой силуэт Авроры.

– Доставай фонарь. Мой сдох, похоже.

Девочка полезла в торбу, запустив руку по самый локоть, затем зашарила судорожно и вдруг остановилась, в растерянности хлопая глазами.

– Я его, по-моему, там оставила, в закутке, когда мы от «красных» прятались...

Новость, чего уж там, была так себе. Хреновая, если честно, новость... И, как назло, вокруг ничего горючего, чтобы сделать хоть какой-нибудь, самый завалящий факел! Мальчик сунул руку в карман, но вместо привычной зажигалки нащупал лишь пузырек с лекарством – любимая «зиппо» осталась у Живчика. Следовало озаботиться проблемой огня раньше, находясь в гостях у Тертого, но теперь кусать локти было поздно.

Словно в подтверждение хмурых мыслей фонарь померк окончательно, накрыв помещение непроницаемым пологом удушливого первородного мрака.

– Глеб? – в голосе чужачки появились нотки паники. – Глеб!

– Да не кричи ты! Я здесь.

Шагнув назад, мальчик нащупал ее кисть и осторожно двинулся вдоль прохода, слепо шаря по сторонам. Ноги, как назло, цеплялись за скрутки кабелей, углы раскиданных в беспорядке ящиков, обрезки проводов. Аврора притихла, вцепившись в напарника обеими руками. Компенсируя отсутствие видимых образов, слух обострился до предела. Окружающее пространство наполнилось едва различимыми звуками – зловещим завыванием сквозняка в вентиляционных шахтах, редкими необъяснимыми шорохами и бульканьем воды в подтопленных коридорах подвала.

Страх навсегда остаться в лабиринте необитаемых подземелий оказался противником коварным и сильным. Мальчик храбрился изо всех сил, подбадривал спутницу как мог, но вскоре и в собственном голосе услышал первые нотки зарождающейся паники. Ситуация осложнялась тем, что ни он, ни Аврора уже не представляли даже примерное направление, в котором следовало искать злополучный кабельный коллектор. В попытках вернуться они лишь запутывались все больше, а последние крохи самообладания стремительно таяли с каждой секундой, проведенной в средоточии непроницаемого абсолютного мрака.

Решив хоть как-то подбодрить спутницу, Глеб ляпнул первое, что пришло в голову:

– Вот вернешься в Эдем, что делать будешь?

Аврора пожала плечами, но, сообразив, что в темноте мальчик жеста не увидит, тихо произнесла:

– Не знаю... Жить. А что еще?

– Скучно это. – Глеб улыбнулся собственным мыслям. – Вот у меня мечта есть – во Владивосток попасть. Слыхала такое название?

– Портовый город на берегу Японского моря. Численность населения до Катастрофы... – чужачка задумалась, вспоминая. – Нет. Сейчас не скажу. Мы учили на географии, но давно уже... А почему именно Владивосток?

– Там красиво... – вздохнул мальчик, вспоминая наклейку с завораживающим панорамным видом. – По крайней мере, до Катастрофы так было. Может, и сейчас что-то осталось...

Нехитрая беседа помогла отвлечься, отогнать панику. Уверенность паренька передалась и Авроре. Терпеливо обшаривая каждый закуток, они медленно продвигались все дальше.

Неизвестно, сколько бы еще пришлось блуждать в кромешной темноте, если б не запах. Сначала слабый, затем все более отчетливый, он направлял Глеба словно нить Ариадны. Запах прогорклой соляры, спутать который с чем-либо еще было попросту невозможно. Пальцы уткнулись в холодный металл, обильно смазанный машинным маслом. Сердце ощутимо екнуло – механизм, преградивший дорогу, мальчик знал очень хорошо...

Дизельгенератор завелся с полуоборота, что говорило о регулярном уходе за установкой. Прочихавшись, он шустро набрал обороты, и вместе с бодрым рычанием старого механизма по всему помещению заработали, разгораясь, подвесные лампы.