Мелани Бенджамин - Я была Алисой

Я тем временем приняла к сведению услышанное о мистере Доджсоне и Прикс. Стараясь сидеть смирно и не вертеться на уроках, я видела, как Прикс вздрагивает от каждого звука, а Ина, трепеща ресницами, печально вздыхает. Покачав головой, я решила, что пора прояснить ситуацию: атмосфера стала невыносимой, тяжелой от несбывшихся надежд, незаданных вопросов.

Ответы знала только я и хранить столь впечатляющую информацию про себя не желала.

— Мистер Доджсон перестал ходить к нам, — начала я. Мои глаза не отрывались от классной доски с написанными на ней Прикс цифрами.

Гувернантка выронила мел и наклонилась, чтобы его поднять. Я увидела, что губы ее задрожали — хотя это было едва заметно, — а потом сложились в недовольную гримасу.

— Не вижу, какое отношение это имеет к нашему уроку, Алиса! — отрезала она.

Сидевшая рядом со мной Ина подобралась и медленно повернула голову в мою сторону. Неподвижный взгляд ее больших серых глаз остановился на мне, отчего она стала похожа на сову с длинными локонами.

— Просто… я подумала, что, может, вы хотите знать почему, — пояснила я Прикс. Вспоминая, что говорили о ней мама с мистером Рескином, я исполнилась к ней сочувствия. Я искренне желала ей помочь. — Мне кажется, что, возможно, вам станет от этого лучше, поскольку последнее время вы ужасно нервничаете. Не мажете кремами ваши бо… не мажетесь кремом.

Прикс рывком завела левую руку за спину, а правой закрыла подбородок — инстинктивное движение, чтобы скрыть противные бородавки, — и сурово сверкнула на меня глазами.

— Продолжай.

— Ну, — проговорила я, вытягивая ноги и шевеля пальцами, отчего туфли сползли у меня с пяток, и — в кои-то веки — ни Прикс, ни Ина при этом меня не одернули. — Я слышала… как кое-кто… сказал, что мистер Доджсон будто бы за вами ухаживает. — Прикс резко нагнула голову, но я успела заметить, как мягко заиграл свет в ее карих глазах, как сгладились ее обычно резкие черты. Это заметила и Ина — она с побледневшим лицом, не мигая, застыла, глядя перед собой. — Вот только дело в том, — продолжала я, торопясь прояснить ситуацию, — что на самом деле это не так. Потому-то он нас и сторонится. Из-за вас, Прикс.

Ина ахнула… и вдруг разразилась безудержным смехом. Словно от боли, она схватилась за бока, грозя опрокинуть чернильницу.

Однако Прикс не смеялась. Она вдруг, поразив меня, опустилась прямо на пол, где стояла — словно у нее вдруг вырвали ноги, — и стала все глубже и глубже погружаться в громадные горы серого муслина, пока ее кринолин не приподнялся спереди, приоткрыв нижние юбки. Невольно я отметила про себя пожелтевшие, вытертые края юбок там, где износились кружева. Прикс даже не потрудилась примять кринолин, казалось, ей было все равно, что я это заметила. Она, по-моему, вообще не могла пошевелиться — лишь рот ее беззвучно открывался и закрывался.

— Перестань смеяться, — недовольно сказала я Ине, потрясенная до глубины души. Ведь это она всегда твердила о хороших манерах, а теперь смеется над бедной некрасивой Прикс. — Прикс не виновата, что она некраси… ну, то есть что у нее бородавки, — продолжала я, вспомнив слова мамы. — Потому-то мистер Доджсон и не ходит к нам: он не хочет, чтобы люди сплетничали о нем и Прикс, потому что это нонсенс.

— Ты — злая девчонка! — Прикс вдруг оказалась возле меня. Ее глаза налились кровью, широко раскрытый рот исказился в уродливой гримасе, а руки дрожали, даже когда она схватила лежавшую у доски указку, которую занесла надо мной.

Вот тогда Ина перестала смеяться. Она сжала мою руку и потянула к себе, словно желая оттащить меня от гувернантки.

Я остолбенела, сердце сковал ужас, я не могла дышать, хотя каждый нерв моего тела побуждал меня к бегству. Даже моя кожа пульсировала от желания бежать, но я оставалась на месте. Я не могла бежать. Ибо я не могла себе представить, что Прикс — или кто-либо вообще — может меня ударить.

Я знала, что некоторых детей регулярно бьют, например, девочку со спичками из сказки. Но ни меня, ни Ину или Эдит никто никогда и пальцем не тронул. Поверить, что Прикс на это способна, я не могла, а потому внутренний голос говорил мне, что бежать глупо — все равно ничего не произойдет.

Ничего и не произошло. По крайней мере в тот момент. Прикс окатила меня ледяным, тяжелым взглядом, и мое сердце сжалось от того, что этот взгляд мог означать для меня и сейчас, и в будущем. Плача, она выронила указку, закрыла лицо руками и отбежала в угол комнаты. Дрожащим голосом она попросила нас оставить ее одну — наверное, уже пора обедать, и Фиби будет нас искать.